Приходит прокурор и цепким глазом выцепляет несостыковки. А потом заголовки — «Прокурор в бегах»

Все-таки авторы «12 стульев» — большие пошляки. Нельзя же так. Все ситуации, по которым они прошлись, раз за разом повторяются — и это само по себе пошлость, «боян». Генпрокуратура нашла нарушения в работе «Фонда поддержки детей...». Читаешь, и  первая мысль — ну вот, опять собрание «Союза меча и орала».

Даже общие формулировки при создании таких фондов одни и те же. От банальности сводит зубы последние лет пятьдесят. «Отовсюду мы слышим стоны. Со всех концов нашей обширной страны взывают о помощи. Мы должны протянуть руку помощи, и мы ее протянем. Одни из вас служат и едят хлеб с маслом, другие занимаются отхожим промыслом и едят бутерброды с икрой. И те и другие спят в своих постелях и укрываются теплыми одеялами. Одни лишь маленькие дети, беспризорные дети, находятся без призора».

Это и есть речь на учредительном собрании любого фонда помощи детям. Ничего дурного — людям свойственна банальщина даже при наличии доброго и большого  сердца.

Благотворительность тут в странном положении уже много лет, практически со времен возникновения. Никто никогда не знает толком, что за фонды, кто ими руководит, откуда деньги, куда деньги. Одним вроде фонда «Федерация» хоть плюй в глаза — развешивают клюкву. Другие типа фонда Хаматовой «Подари жизнь» пытаются сохранить лицо русской благотворительности. А есть еще «Дети Земли», «Линия Жизни», «Доброе сердце», «Предание», «Обнаженные сердца», «Русская береза», «Свои Дети», «Здесь и сейчас!», «Жизнь», «Все вместе», «Берега», «Настенька», «Кто если не я?» и прочие цитаты из великой русской литературы, обернувшиеся фондами помощи детям.

Ну кто ж не даст на детей? Надо быть полной свиньей и черствым типом. Поэтому любой человек, ощущающий трагизм неудачного детства и получивший немного денег от чего бы то ни было — он сразу думает о помощи детям. Сначала, конечно, своим, потом чужим.

Трудно вот так с кондачка сделать фонд помощи бывшим рок-музыкантам, страдающим от Альцгеймера, вызванного марихуаной, или фонд помощи завучам средних школ. Потому что замучают вопросами — кто такой Альцгеймер и нет ли в этом антисемитизма, и почему надо спасть завучей, а не техников-метрологов, оставшихся без средств вследствие всеобщей дигитализации.

Поди объяснись с каждым, кто выдает разрешения. И с налоговой. И потом с прокуратурой. Ведь рано или поздно придет прокуратура. Они издалека чуют, где есть халявные деньги, которые как бы даже и не добавленная стоимость и не продукт непротивления сторон и не другая марксова чепуха — они живые и теплые. А как мы знаем по игорному бизнесу, где такие деньги — там обязательно должен быть прокурор. Где-то подмосковный, а где-то и целый московский.

Потом возникают смешные заголовки: «Прокурор в бегах», «Следы беглых прокуроров затерялись в Марбелье». Но это потом. В фонд, где есть деньги (Или их нет. Или они есть, но считается, что нет. Или их нет, но считается, что есть) приходит прокурор и цепким глазом выцепляет несостыковки, противоречия, милые уловки и легкое кокетство.

Давеча пришли в «Фонд помощи детям, находящимся в трудной жизненной ситуации», и тут же ба-бах: «По данным ведомства, за три года, то есть с момента своего существования, фонд на себя потратил вдвое больше, чем на сирот».

Цифры называются немаленькие. Траты фонда на собственные программы составили 82,5 млн рублей, а на административно-хозяйственные нужды — 178 млн рублей, из которых 130 млн — на зарплату аппарата. Руководство необоснованно увеличило фонд оплаты труда на 3,64 млн рублей. Генпрокуратура также считает, что часть денег выделялась не на нужды детей, а на финансирование сторонних проектов, устав фонда утвержден с нарушениями закона, а деятельность его непрозрачна.

Дальше прокуроры там расшифровывают, конечно, но все равно — как подумал владелец «Быстроупака» Кислярский, «В лучшем случае два года со строгой изоляцией».

Но прокуратура обломается по-любому, достаточно взглянуть на список попечительского совета. И академик Велихов тут (председатель Общественной палаты при президенте РФ), и глава Минздрава Голикова, и министр Фурсенко, и епископ Дмитровский Александр, и так далее. И дело даже не в оправданиях со стороны чиновников фонда (кстати, а действительно — какие у них зарплаты?) типа «Прокуратора представила спорную трактовку отдельных технических моментов». Тут или спишут все на эксцесс исполнителя и найдут виноватых в организационных проколах, или за кулисами решат вопрос.

«Кислярский был на седьмом небе. Ему казалось, что он еще никогда так сильно не любил беспризорных детей, как в этот момент».