Большой балет рассказал о жизни насекомых
«Симфонию псалмов» на музыку одноименного произведения Игоря Стравинского Иржи Килиан сочинил в 1978-м, в тяжелый перод жизни. Труппа, которой руководил хореограф, разваливалась, танцовщики уходили, и требовалось сочинение, способное их сплотить. Так появилась «Симфония» на суровую тему: религиозная догма подчиняет человека, но он не сдается, протестует и в итоге сохраняет то, что называется самоидентификацией. Труппа Килиана выжила, выросла во всемирно известный Нидерландский театр танца, а сочинение, утратив воспитательный смысл, воспринимается ныне как диалог эстетской музыки и столь же рафинированной хореографии.
Композицию для восьми пар, выстроенную без формальных затей (общий выход, дуэты, ансамбли, финал), Килиан трактует как насыщенную, но в то же время прозрачную пластическую партитуру. Танцовщики-голоса уподобляются россыпям знаков на нотном листе, сплетаются в цветистые подголоски и гармонично соразмерные аккорды-ансамбли. Есть у танцевального орнамента и живописная подоплека — на заднике вывешены восточные ковры. В мастерстве переплетения человеческих тел Килиан не уступает гениям ковроткачества, но при всей уникальной сделанности «Симфония» — не балет-узор. Ее населяют живые, теплые, страдающие люди. Технически это ощущение достигается с элегантной простотой: танцовщики разговаривают языком высокого модерн-танца, но не отказывают себе в пластических жаргонизмах.
Для Большого «Симфония», достойно исполненная молодыми артистами, — хорошее приобретение. Педагогическое сочинение Килиана пестует коллективизм, чувство локтя и уважение к партнеру. Именно то, чего не хватает труппе с ее культом звезд и звездочек.
Авторы «Хромы» — британец Уэйн Макгрегор и его компания Random Danсe — появились в России в 2004-м. И эпатировали московскую публику балетом «Немезида», где участники напоминали полчище обугленной саранчи. В финале мрачно-черная туча укатывалась за кулисы, а на освобожденное пространство выходил сам Уэйн, облаченный в нежно-лимонную пижамку. Извиваясь и подрагивая, как нежащаяся на теплом сучке гусеница, хореограф завершал спектакль жизнелюбивым соло.
«Хрома», поставленная для Королевского балета Великобритании в 2006-м, также отмечена оптимизмом, вниманием к цвету и интересом к членистоногим. Сюжета нет, главное — картинка и вписанные в нее тела. Архитектор-минималист Джон Поусон придумал белый короб с проемом, из которого появляются и в котором исчезают четыре женщины и шесть мужчин. Они же насекомые, повинующиеся зовам природы. Компания спаривается, толпой летит на изгоя и рассыпается по сцене, имитируя поедание побегов. Все это происходит на фоне хард-роковых звучаний группы White Stripes, переложенных композитором Джоби Тэлботом для симфонического оркестра.
Макгрегор, правда, настаивает, что его трактовка телесного восходит к обезличенной компьютерной графике, но на деле он прирожденный энтомолог. И для его изысканий потребны соответствующие «членистоногие» тела. Танцовщики Большого в данном случае слишком академичны и слишком зациклены на собственной красоте. Словом, сплошные бабочки, а балет, судя по рисунку, предполагает еще жуков и пауков.
