Мэтью Боурн привез в Москву британскую «Золушку»
Последние штрихи в партитуру своего последнего балета Сергей Прокофьев внес под залпы победных салютов 1945-го. Годом позже «Золушку» поставил в Большом театре приверженец имперского стиля Ростислав Захаров. Золушку танцевала Ольга Лепешинская, награжденная медалью «За оборону Москвы» и ворошиловский стрелок, в зале сидели боевые офицеры в орденах. С тех пор прокофьевский балет неизменно пользовался вниманием постановщиков, но с войной никогда не ассоциировался. Разнообразные приключения — вплоть до попадания в бордель в версии авангардиста Раду Поклитару — настигали героиню в мирных буднях. Лишь однажды в спектакле Юрия Посохова, поставленном в Большом театре, события сказки связали с реальной жизнью: на сцену в муках творчества выходил персонаж в костюме и гриме Сергея Прокофьева. В буклете говорилось о сложных отношениях маэстро с женой Линой, сидевшей в сталинском лагере, но никаких сценических подтверждений этому факту приведено не было.
Мэтью Боурн первым из постановщиков прочел в последнем балете Прокофьева военную историю времен Второй мировой. Для этого ему понадобилось внимательно вслушаться в музыку и переосмыслить ключевые темы. В преувеличенно мощном бое часов хореограф услышал грозные удары, сметающие уютный довоенный мир. В прозрачном пианиссимо лирических адажио — ощущение контуженного, для которого окружающий мир пугающе нем. В стремительном и отнюдь не бальном вальсе — безоглядное стремление к любви и счастью наперекор войне и смерти.
Интерпретационные прозрения отлично легли на «картинку» Леза Бразерстоуна. Этот педант и стилист с тревожащей точностью воспроизвел пострадавший от бомбежек Лондон — затемненные улицы, обрушившиеся вывески, подземку с плакатами, аналогичными нашим «Болтун — находка для шпиона», мундиры пехотинцев и куртки летчиков, мотоциклетки и антикварный вагон, в котором герои уезжают в светлое будущее. Дополнили список кадры кинохроники с пылающими домами, бодрый голос диктора: «Мы им покажем, мы отомстим», вой сирен и гул самолетов. Сыновья Прокофьева, живущие в британской столице, согласились с обогащением отцовской партитуры — вопреки опасениям шумы и голоса безукоризненно вписались в музыку. Как будто Сергей Сергеевич писал свое сочинение в Вест-Энде, где пережили бомбардировки бабушка и дедушка Боурна.
Внук вопреки обыкновению не стал выворачивать сюжет наизнанку. Хотя и обогатил список действующих лиц балета новыми персонажами и свежими акцентами. У Золушки — особы немолодой и закомплексованной — помимо злюк-сестер обнаружились три несовершеннолетних брата-неврастеника, один из которых — явный фетишист. Предмет его сексуальных возбуждений — женские туфельки. Героиня, обувшаяся в туфли мачехи, почти уступает кровосмесительным домоганиям, но честь девушки спасает добрый волшебник с серебряной шевелюрой — существо бесполое и необычайно подвижное. Распахнув дверь, он показывает прекрасного юношу в форме летчика британских ВВС. С этого момента Золушка и ее избранник уже никого не видят и не слышат. Ищут друг друга в полуразрушенном Лондоне, пересекаются в кафе (здесь героиня первый и последний раз появляется в облике голливудской дивы) и завершают ночь в номере дешевой гостиницы. Любовный дуэт (она в гламурном белье, он в брюках с помочами) прерывает бомбардировка. С колосников рушатся фрагменты декораций, зрители вздрагивают, Золушку уносят на носилках, а раненый герой, сжимая в руке туфельку, отправляется в дым пожарищ.
Однако Боурн есть Боурн. Не снабдить высокий сюжет долей ерничания не в его правилах. На новом этапе поисков летчика постоянно опускают — то к нему пристанут гомосексуалисты, то побьют местные гопники («учат» героя под портретом улыбающегося Черчилля), то подвергнут тестированию на новейшем электрическом аппарате для прочистки мозгов. Оказавшись, наконец, в госпитале, где лечится контуженная и слегка неадекватная возлюбленная, юноша падает к ее ногам, и этого оказывается достаточно, чтобы Золушка пришла в себя. Завершается история на вокзале Пэддингтон. Героев провожают друзья-военные в ладно сидящих мундирах. А вот герой уже в цивильной одежде. И похож на преуспевающего клерка. Любить летчиков, считает Боурн, хорошо только в фильмах.
Представляя балет журналистам, хореограф сказал, что рад возвращению «Золушки» домой, и надеется на теплый прием российской публики. Ожидания оправдались лишь отчасти. Артистам долго аплодировали, но восторга, сопутствовавшего четыре года назад мужскому «Лебединому озеру», не случилось. Там было откровение. Здесь — режиссерски крепкий и концептуально ясный спектакль с грамотными танцами, яркими костюмами и замечательной музыкой. Отличная возможность заполнить летний вечер. На сцене Театра им. Моссовета «Золушку» можно увидеть каждый день до 10 июля включительно.
