Врачу, излечися сам
В последнее время меня все активнее и настоятельнее заставляют самому заботиться о себе. Телевизор уверяет, что если мое тело не нужно мне, оно не нужно никому.
Обидно. Хочется верить, что если не все мое бросовое тело, то отдельные его части еще могут принести какую-то общественную пользу или приятность. Но поскольку предупреждение исходит от ТВ-каналов, которые наши оппозиционеры крестят "государственными", приходится прислушиваться. И мотать на ус: государство намекает, что в ряде вопросов оно самоустраняется. Что постсоветскому человеку несколько непривычно.
Вот я лично привык, что мое тело стране постоянно было нужно. Мной заполняли всевозможные прорехи неидеального государственного, а то и мирового устройства: окопы, правда, не довелось, а вот бункер агрегата по выпуску витаминной муки мое тело активно заполняло, часами не выпуская из рук совковую лопату. А куда деваться? Газета подождет, а коровы подшефного совхоза - нет, отощают. Отдохнуть моя окрепшая мускулатура могла, когда мной и такими, как я, комплектовали трибуны стадионов на скучных мероприятиях. Но их быстро сменяли палатки будущих городов. Вахтовки. Агитвагоны. Я должен был быть здоровым и бодрым по множеству причин. И для себя, и для семьи. Но довлели обстоятельства государственного свойства, я должен был быть готов к труду и обороне. Подтверждать престиж социализма на мировой арене, кстати, тоже способнее, не страдая насморком и ревматизмом, потому для первого выезда в капстрану требовалась и справка о здоровье. Впрочем, скорее всего, мое доброе государство не хотело тратиться на full insurance.
В остальном государство, как умело, заботилось о своем ценном расходном материале: сделало медицину бесплатной, таскало на проверки, заставляло ежегодно делать флюорографию, отправляло в лечебно-трудовой профилакторий, если подавал признаки скорой смертушки от водки, которой оно бесперебойно снабжало, ничуть не хуже, чем сейчас. Конечно, все это было как-то наперекосяк, через пень-колоду, но узловатую руку государства я на своем пульсе чувствовал.
Если я отправлялся в советский магазин, то не обнаруживал там разнообразия сортов колбасы. Но та, что была, - была свежая. Ее разбирали, не давая испортиться. И на страже стоял ГОСТ: он строго следил, чтобы в колбасе было ровно столько целлюлозы, чтобы я не погиб от целлюлозного отравления. Теперь тот же телеящик убеждает меня в том, что я ем чудовищную дрянь, а бороться с этим или смириться - мое личное дело. Взять арбузы. Специальный прибор, замеряющий нитраты, который меня уговаривают купить, показывает неполезное превышение. И что? Прикажете нормальный арбуз по всему городу искать? Кто ж мне позволит дырявить арбузы по всем палаткам? А потом, есть у меня такое подозрение, что во всех палатках результат будет один. Тогда скажи мне, Роспотребнадзор, или как тебя там, - помру я от того арбуза? И где берут тот, от которого мое тело не осыплется как песочная скульптура, а округлится и засияет приятным всякой девушке стальным матовым отсветом?
В целой серии увлекательных фильмов о продуктовых ужасах коллеги с НТВ меня на полном серьезе агитируют начать детально разбираться в том, как парафинят яблоки, чем отличаются красители, добавленные в соки, пугают генетически модифицированными продуктами, а я хочу задать простой вопрос: а как все эти смертельные яды, ведьмины варева и сократовы напитки вообще прокрались на прилавки? Если они действительно так опасны - на рею тех, кто их привез торговыми клиперами из дальних стран.
Мне же вместо этого предлагают принять участие в интеллектуальной игре: выбрать продукт побезопаснее, и единственная общая наводка, которую подсказывают, - не дешевись. А если мне отчего-то не лезет кусок в горло, если соотечественники победнее на моих глазах травятся? То, что вы засмеялись на этом месте, - лучшее свидетельство, что съели мы все что-то не то, давно и весьма большую порцию.
Может, я человек избыточно советский, но иногда думаю: а не от слишком ли многих функций дистанцируется наше государство? Вот недавно мы все дружно горели. Многие думают, что от аномально жаркого лета. Не без того: если зима будет холодной, то перепад температур составит градусов 80, что соответствует нормам континентальной пустыни. Но горели мы еще и потому, что государство выпустило из своих рук русский лес. Уж больно хлопотное, хвойное да лиственное, дело, отдадим-ка его в частные руки. А ведь если лес не нужен государству - он не нужен более никому. То есть порубщикам, конечно, нужен кругляк, нам - тень и грибы, но всю теперь сильно подъеденную огнем громаду зеленой силы, фабрику свежего, только с конвейера, кислорода и основу будущей жизни поколений частник не потянет. Особенно наш, которому даже до Лопахина далеко.
В результате лесное ведомство, начальник которого ныне снят, да и не могло быть иначе, оказалось глубоко под Минсельхозом, что странно, ибо уж лучше под Минобороны. Лес ведь надо не только использовать, собирая дармовой урожай, но и защищать. Подчас с оружием в руках. На это у ведомства не было ни сил, ни средств, ни полномочий.
Журналист лауреат Ленинской премии Василий Михайлович Песков здоровье потерял, доказывая, что лес наш мы потеряем. Он, конечно, аномальной жары не предсказывал, но предсказывал другое: даже без большой беды лес останется бесхозным. А уж с бедой... Его не послушали. Так что горели мы в этом году в полном соответствии с принятым Лесным кодексом.
И вот какая диалектика выходит: теперь я опять должен быть здоровый и бодрый, потому что тушить, отличать цикуту от спаржи и побеждать базедову болезнь, ежели что, придется самому. У государства мощи не хватает. Честно сказать, не согласен. То есть здоровым и бодрым быть согласен, а с устранившимся государством - нет. Рановато ему на покой. Долгов перед людьми много. И сказать об этом прямо - самое время, а то улизнет куда-нибудь в виртуальное пространство, ищи потом.
А еще я знаю численность чиновников, которые хотели бы переложить на мои плечи заботу обо всем на свете, а сами только бы разрешали, запрещали, фильтровали, руководили и жили бы при этом в разы лучше меня. И уж если я сам должен заботиться о количестве красителя в апельсиновом соке, то не логично ли будет сократить и департамент красителей в министерстве соковыжимальской промышленности заодно с госкраснадзором, заменив все это взволнованным, неподдельно заинтересованным гражданским обществом?
Так что слоган, с которого начали, я бы поменял. Дядя Сэм, он не дурак был: завлекал тем, что America wants you. Конечно, звал он в армию. Но и в мирное время неплохо бы стране подчеркивать, как дороги и нужны ей демографически считанные граждане.
Мы же гражданское общество создаем не затем, чтоб, как Матросов, грудью прикрыть государство, которое, обленившись, зажирев и отупев, уехало на озеро Комо, пока торфяники горят? Или я ошибаюсь?
