Горькие новости. Но мы победим!

Из первых послереволюционных лет 1919-й был, пожалуй, самым незабываемым, что и нашло отражение в названии известной пьесы Всеволода Вишневского. Правда, драматург вложил в него пафосный смысл, не поперхнувшись исторической правдой и воспев в пьесе полководческий талант Сталина, якобы проявившийся при обороне Царицына. Судя по газетной хронике, год был действительно незабываемым. Может быть, кульминационной в трагической цепи событий была именно эта неделя, в которую довелось заглянуть благодаря потрепанной подшивке "Известий".

Газета этих дней - хроника боев на южном фронте, неутешительные сводки о наших поражениях под Курском, Воронежем, Царицыным. Один из номеров - на двух полосах, фактически листовка с отчаянным призывом: "Рабочие и крестьяне, отгоните псов белогвардейщины и контр-революции, пытающихся растерзать наше социалистическое отечество! Отменим на время мирное строительство! Революция в опасности! Все на решительный, последний бой!"

И отменили. Мирное строительство свернуто. Комгосоор (Комитет государственных сооружений) все работы сосредоточил на военном фронте. Заморожено проектирование Волго-Донского канала (к нему вернулись через тридцать лет). Газета продолжает взывать: "Царский генерал, эксплоататор и злодей-помещик хотят заковать тебя в цепи, пролетарий! Сорви цепь и убей ею насильников!".

Насилие, террор, погромы - поветрие времени, охватившее огромные территории бывшей Российской империи. Передовая статья "Довольно!" редактора "Известий" Стеклова сообщает о наступлении Деникина на Украине. Тут же в корреспонденции "Погромы на Украине" - страшная статистика. "Еврейские погромы... по количеству жертв ... переносят нас во времена Средневековья... Количество жертв доходит до 70 тысяч человек. В Чернобыле (опять несчастный Чернобыль!) бандиты убили 100 евреев, оставили 500 вдов и детей".

Рядом - телеграмма из Латвии, где провозглашена буржуазная республика: "Торжествующая буржуазия задалась целью уничтожить всех рижских рабочих. Расстрелянных сваливают у кладбища возами. На сегодняшний день в Риге расстреляно 4500 человек"...

...Стеклов выступает практически в каждом номере и на одну тему. Тон выступлений оптимистический, несмотря на тревожные сводки. "Юг будет наш": "Нами оставлен Харьков... Успехи Деникина объясняются не столько его умением и организованностью, сколько нашей расхлябанностью и безалаберностью". "Колчак и Деникин": "Получены два известия: одно - о взятии нами Перми и Кунгура, другое - о потере Царицына... Деникин и интрижки русской и всемирной буржуазии пропадут напрасно. Деникину не жить так же, как и Колчаку. Будет жить только Советская Россия". "До конца!": "Пусть же торжествует Деникин. Скоро он заплачет". "Начало перелома": "В целом ряде пунктов деникинские банды отброшены, а в некоторых местах наши части даже овладели инициативой".

И все же, как бы ни расходились благие надежды с реальным положением дел на фронтах, желанный перелом и впрямь обозначился в конце именно этой недели.

И тут одно знаменательное совпадение: 28 июня 1919 года в 3 часа 45 минут дня в Париже была поставлена последняя точка в Первой мировой войне - подписан Версальский мирный договор между союзными и дружественными державами с одной стороны и Германией - с другой. Событие было ознаменовано торжественным салютом в 101 выстрел ровно через пять лет после рокового выстрела в Сараево. И хотя договор не решил многих европейских проблем и даже создал новые (в частности, перспективу реваншизма в Германии), все же он дал Европе два десятилетия относительной передышки.

Наконец, из той же Франции пришла горькая (в буквальном смысле) новость, имевшая непосредственное отношение к нашему великому соотечественнику Алексею Максимовичу Горькому: в Бордо за антимилитаристскую пропаганду расстрелян офицер французской армии Зиновий Пешков, приемный сын Горького. Пять строчек в газете, а за ними - поразительная судьба.

Выходец из еврейской семьи нижегородского гравера, старший брат первого председателя ВЦИК в революционной России Якова Свердлова, полиглот (7 языков) и несостоявшийся актер (учился у Немировича-Данченко), прообраз Павла Власова в знаменитом романе Горького "Мать"... В 19 лет он принял православие (Горький стал его крестным отцом и дал ему свою фамилию), а через год, оказавшись во Франции, ушел легионером на Первую мировую войну, в бою под Верденом потерял руку. Это не помещало ему сделать военную и дипломатическую карьеру. Зиновий Пешков умер в звании генерала корпуса и в ранге посла в 1966 году и похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем.

А как же сообщение о его расстреле в 1919 году? Кому и для чего понадобилась эта дезинформация? Еще одна загадка в бурной биографии Пешкова. Ответа на этот вопрос не было и у дочери Пешкова от второго брака Елизаветы Зиновьевны, которую тяжелая судьба забросила в сталинскую ссылку. Последние годы жизни она провела в Сочи, где мне довелось с ней повстречаться. Но это уже другая история.