Александра Пермякова: «Хор спасла Людмила Зыкина»

После очередной репетиции с художественным руководителем хора Александрой Пермяковой встретилась обозреватель «Известий». 

известия: Ваши певцы так танцевали кадриль, что я подумала: работает танцевальная группа.

александра пермякова: Так и должно быть. Неслучайно в деревне говорили: «Давайте песню играть…» Певцы и танцуют, и читают, и владеют музыкальными инструментами. А балетные поют, когда надо. Если я понимаю, что звук должен идти с заднего плана, говорю оркестру: «Так, ребята, подключаемся!» Это возвращение к нашим традициям. До 1938 года в хоре не было разделения по цехам.

и: Что еще из традиций вам приглянулось?

пермякова: Мы постарались вернуть подлинное звучание Хора имени Пятницкого. Это открытый звук и жесточайшая твердая дикция — каждое слово как на ладони. Такой манерой хор славился в середине 1930-х годов. Я считаю, это был его золотой век. Кроме того, мы вернули аутентику, придав ей современное звучание. На каждом концерте представляем песни не менее 12 областей России.

и: Вы родом с Тамбовщины. Бываете в своем родном селе?

пермякова: Последний раз была несколько лет назад. Дома заколоченные стоят, осталось пять старушек.

и: Народного искусства как такового уже нет?

пермякова: Откуда? Пустое село.

и: А то, что вы поете, где взято?

пермякова: Это результат фольклорных экспедиций. Счастье, что в некоторых деревнях, в отдельных семьях все-таки поются русские народные песни. У городских жителей на генетическом уровне это уже не заложено.

и: Кроме народных песен хор исполняет авторские. Не нарушена ли здесь ваша специфика?

пермякова: Авторские произведения, которые воспринимаются как народные, —  тоже наша история. С 1911 до 1929 года хор пел только народные песни. Затем в СМИ развернулась кампания под лозунгом «Долой песни кулацкой деревни! Даешь песни, отображающие жизнь советской!». Хором тогда руководил племянник Пятницкого —  Петр Михайлович Казьмин. Он обратился к композитору Владимиру Захарову, который и написал первую нашу авторскую песню —  «Прокати нас, Петруша, на тракторе». Самое лучшее из той поры — «Вдоль деревни», «Зелеными просторами», «И кто его знает» — поем до сих пор.

и: Вы возглавили хор в 1989 году, пожалуй, в самый трудный для него период. Правда, что выжить хору помогла Людмила Зыкина, сама когда-то у вас начинавшая?

пермякова: Правда. Тогда на все три подразделения осталось человек сорок. Остальные разбежались по центрам досуга, кооперативам. А Людмила Георгиевна создала Академию культуры России, которая стала проводить фестивали народного искусства по всей стране. И мы были непременными участниками каждого такого мероприятия. За это ей низкий поклон и огромная благодарность. Последний раз мы с ней виделись 12 июня прошлого года — в день празднования ее юбилея. Я сказала: «Людмила Георгиевна, построили хор», а она говорит: «Я слышала...»

и: Если бы сегодня появилась певица масштаба Зыкиной, могла бы она «раскрутиться»?

пермякова: А судьи кто? Кто определяет, что это певица уровня Зыкиной? Когда она начинала свой творческий путь, все было по-другому. Я сейчас часто слышу: «Как хорошо, что нет экспертных советов!» Да как это плохо! По простой причине: есть деньги — будешь петь. Нет — дороги тебе не будет. Сколько талантливых ребят уходило из Хора в надежде стать звездой! Все это в итоге оборачивалось пением на корпоративных торжествах...

и: В поисках голосов вы ездите по всей России. В Москве разве не поют?

пермякова: Есть у нас москвичи. Но откуда они к нам приходят? Из Гнесинской академии, из Университета культуры, из училищ. А там те же деревенские, из общежитий. Первоначально Хор имени Пятницкого состоял из трех групп — воронежской, смоленской, рязанской. Таким и остался. Только география расширилась. Еще важно, что деревенские ребята понимают значение коллектива. У них в Москве нет ни родных, ни близких. Хор становится им семьей.

и: В провинции ребята поют сольные концерты, а потом к вам в хор?

пермякова: Если берем. У нас 47 лауреатов всероссийских, и региональных конкурсов молодых исполнителей. Фактически коллектив звезд местного значения. Но человек солистом может быть блестящим, а в хор встал — и кончился. Здесь надо уметь петь в ансамбле и при этом не потерять индивидуальность. У нас песня может заглохнуть в середине, потому что солистка вдруг зарыдает. Зато и зритель чувствует отдачу. Порой слышишь после выступления: «Почему так мало?» А мы час сорок пять минут отработали без антракта. Значит, молодцы - не отпустили слушателя ни на секунду.

и: В советское время народной песне придавалось государственное значение. Сейчас первые лица страны бывают на ваших выступлениях?

пермякова: Так, чтобы на сольный концерт приходили, не могу похвастаться. Ельцин однажды был, Черномырдин Виктор Степанович... Когда в Корее выступали, Ким Чен Ир приходил на все наши концерты. На кремлевские концерты, которые на госсоветах проходят, нас зовут. В последний раз мы пели «Вниз по Волге-реке». Путин в первом ряду сидел. Он в финале встал, шагнул вперед, будто сам хотел запеть, — видно было, что воодушевлен.

и: Тем не менее, в трансляциях правительственных концертов вас не услышишь.

пермякова: А мы знаем, что нас вырежут, оставят попсовых исполнителей. Бездумная политика. Что мы сейчас сеем, то и пожнем. Современная молодежь русскую песню вообще не знает. У нас раз в году девочка с камерой выходит на улицу и спрашивает: «Какие русские народные песни вы знаете?» В этом году называли «Ой, мороз, мороз», «Катюшу», «В лесу родилась елочка» — они уже как народные идут. А еще несколько лет назад могли назвать пять-семь песен.

и: Может быть, душевной потребности уже нет? Есть попса, что-то из рок-музыки попроще. Наверное, хватает.

пермякова: Не хватает. Я живу на Автозаводской, там много учебных заведений. А студенты имеют привычку сидеть на бульваре с гитарами. И меня радует, что вдруг они стали петь Гимн России. Да так исступленно, с таким убеждением... «Господа офицеры» поют, «На поле танки грохотали», «Только мы с конем...» — раз по пять кряду. Могли бы петь народные песни, если бы знали. Беда в том, что мы не можем найти формы сосуществования в одном информационном поле народной песни и современной эстрады. Поэтому целое поколение потеряно. Взять, например, наши маленькие республики — Мордовию, Удмуртию, Чувашию. Они очень бережно относятся к своему достоянию. Дети в школах с него начинают обучение. Во многих странах существуют телеканалы, посвященные народному искусству. А мы все в крайности какие-то впадаем...

и: Сколько длится рабочий день в Хоре имени Пятницкого?

пермякова: Как дела сделаем.

и: Профсоюзы вам не указ?

пермякова: А вы думаете, артисты ропщут? У них самих такой идет завод... Им по 18-20 лет всего. Если я сейчас в них это не заложу, они станут халтурщиками. Вот вы сейчас слышали, как они пели «От героев былых времен...» (песня из кинофильма «Офицеры». — «Известия»). Ведь продирает, да?

и: Да, сильное впечатление, и голоса у ваших ребят сильные. Зачем вам микрофоны? В деревне с ними не пели.

пермякова: Когда мы поем a cappella, у публики, кажется, уши становятся больше — так прислушиваются. Но такое напряжение выдерживается от силы минуты четыре... Концертных помещений с хорошей акустикой тоже мало осталось. Замечательная акустика была когда-то в Колонном зале Дома союзов. Делали капитальный ремонт — вскрыли стены и обнаружили там битые бутылки из-под шампанского. Убрали их, и акустика пропала... Я все взвешиваю — какой будет звук, свет, сцена. Вдруг на концерт придут люди, которые впервые услышат русскую народную песню? Важно не навредить, не отбить желание.

и: Ваша аудитория в основном старшего возраста?

пермякова: Пятьдесят на пятьдесят. Ко мне иногда подходит молодежь — она же сейчас без комплексов: «Слушай, суперконцерт! Супер! А когда еще будет?» Я всегда своим говорю: «Ребята, все развивается по синусоиде». Недавно читала журнал 1914 года — про то, что русская народная песня погибает, уже погибла. А она выжила. Выживет и сейчас.