Папаха Махмуда
15 июля самому знаменитому чеченцу Советского Союза, народному артисту восьми cоюзных республик, танцовщику Махмуду Эсамбаеву исполнилось бы 85 лет. Уже девять лет, как его нет с нами, но память народная жива.
Поэтический сайт "Чеченские стихи" открывается опусом в его честь:"Ты воплощаешь без усилий огонь,/ Ручей, летящий с круч./ Махмуд, на сцене ты всесилен,/ Неподражаем и могуч". Здесь все верно, кроме упоминания о Махмудовой мощи. В жизни и на сцене Эсамбаев был фантастически легок и строен - самая тонкая мужская талия СССР (у женщин лидировала юная Люся Гурченко). И не менее примечательное чувство юмора. "Знаешь, Леша, - говорил он соседу, актеру Алексею Эйбоженко, - я, когда бываю один дома, надеваю папаху, белый костюм, галстук, рубашку, звезду Героя Соцтруда, становлюсь во весь рост перед зеркалом и балдею...".
Исключительные физические кондиции Эсамбаев сохранял до преклонного возраста, а в целом его поразительный танцевальный путь длился без малого полвека. В семилетнем возрасте под одобрительный смех и восклицания он плясал на сельских свадьбах. В пятнадцать работал в Чечено-Ингушском государственном ансамбле песни и танца, в девятнадцать - в Пятигорской оперетте. В годы войны выступал в концертной бригаде на передовой, в госпиталях, на строительстве оборонительных сооружений. После победы оказался в Киргизском театре оперы и балета, где его несгибаемая стать и орлиный взор отлично совпали с благородным злодеем Ротбартом из "Лебединого озера" и неистовым ханом Гиреем из "Бахчисарайского фонтана".
В 1950-е любимец публики начал самостоятельную карьеру. Жанр танцевальных новелл, посвященных культурам разных стран, был уже опробован в ансамбле Игоря Моисеева, но Эсамбаев сказал в нем новое веское слово. Моисеевцы творили коллективно, а Махмуд все свои испанские, таджикские, индийские и прочие шедевры танцевал в гордом одиночестве. И где бы ни проходили гастроли, молниеносно разучивал и исполнял местные танцы. С точки зрения верности оригиналу они были далеко не совершенны, но этнографические погрешности с лихвой покрывал его уникальный шарм. "Такие люди, как Махмуд, встречаются даже не знаю во сколько лет..." - не совсем складно, но от души высказалась об Эсамбаеве Галина Уланова, выступавшая с ним в образцово-показательной программе "Звезды советского балета".
На сцене он мог все, но вынести испытания чеченской войной у него не получилось. Болезни начались в 1995-м, когда бомбежка уничтожила его дом в Грозном. Пропали коллекция художественных ценностей и собранные за годы выступлений костюмы. Мэр Лужков подарил ему квартиру в Москве. И хотя ее тут же обокрали, дверь по обычаям кавказского гостеприимства открывали всем. Махмуд регулярно звонил президенту Ельцину, своему давнему приятелю, и просил остановить кровопролитие в Чечне. После отставки Ельцина звонить стало некому. Артист быстро таял и хотел только одного: не пережить жену Нину. Желание Махмуда исполнилось: Нина скончалась спустя два года после его ухода, успев одобрить проект надгробного памятника.
Бронзового Эсамбаева установили в мусульманской части Даниловского кладбища. На гранитном постаменте он стоит во весь рост: рука поднята в приветственном жесте, на лацкане пиджака - звезда Героя, на голове - неизменная папаха. Совсем как дома, перед зеркалом...
