Генеральша русской песни
Два дня Россия прощалась с народной артисткой Советского Союза Людмилой Зыкиной. Великая певица скончалась на 81-м году жизни от острой сердечно-сосудистой недостаточности. 3 июля состоялась гражданская панихида в Концертном зале имени Чайковского. 4-го Зыкину отпели в храме Христа Спасителя и похоронили на Новодевичьем кладбище.
Церемония прощания в Концертном зале им. Чайковского началась в 12 часов дня, но уже задолго до этого площадь Маяковского была оцеплена: милиция, наряды ОМОНа, машины "скорой помощи"... "Что случилось?" - спросила я у молоденького милиционера. "Зыкину хоронят, народу ожидается море", - удивился страж порядка моей неосведомленности. Мальчику на вид чуть более двадцати, и у него наверняка другие песенные кумиры, но одно он усвоил точно: скажи "Зыкина", и сразу будет понятно, о ком идет речь.
Народу действительно море - бесконечный поток течет по Садовой-Триумфальной. Люди несут цветы (роскошные букеты - редкость, зато много васильков и ромашек - Зыкина их любила) и негромко переговариваются. "Правда, что Пугачева приедет проститься?" - спрашивает у молодого спутника пожилая женщина. "Вряд ли, - отвечает тот, - испугается зыкинской славы..." Кто-то сетует, что Зыкину подкосило помпезное празднование ее юбилея - не перенесла многочасовых съемок на "Первом канале" и утомительной поездки в Кремль на президентский "девичник". Другие возражают, что не будь этого праздника, не довелось бы увидеть любимую певицу на экране - последние десять лет не было ее на нашем ТВ и в престижных концертных залах. Мужчина лет пятидесяти, судя по выправке бывший военный, негромко мурлычет: "Сказала мать, бывает всё сынок..." Ему подпевает женщина, минуту назад сообщившая, что прилетела из Орла. Исполнение далеко от идеального, но соседи оглядывается, благодарно кивают...
В зале, где Зыкина выступала десятки раз, притушен свет. Ярко освещена лишь сцена с массивным дубовым гробом. На экране сменяют друг друга кадры с изображением певицы. Крепенькая фабричная девчонка с двумя косицами, молодая артистка хора имени Пятницкого в длинном сарафане с монистами, солистка хора Гостелерадио - статная красавица в роскошном золотом уборе с безупречным макияжем... Говорят, что фирменные "стрелочки" и накладные ресницы, придававшие зыкинскому взгляду особенную теплоту, придумала министр культуры Екатерина Фурцева, по собственной воле ставшая личным зыкинским стилистом. Впрочем, Зыкина и сама знала, как надо выглядеть, и с поразительной точностью, о чем свидетельствуют снимки, несла свой уникальный образ Женщины-России...
Люди кладут цветы на окаймляющий сцену черный бархатный полукруг и поднимаются в зал - послушать Зыкину. За эту возможность организаторам церемонии низкий поклон и огромная благодарность. Из четырех часов прощания по меньшей мере два в Зале им. Чайковского звучал голос великой народной певицы. Пела Зыкина о том, о чем пела всегда: о родине, о любви, о материнстве... Жаль только, что не было цыганских романсов - их она исполняла с такой бездонной глубиной, что цыгане признавались: "После Зыкиной нам в этом жанре делать нечего".
В советские времена, когда русская песня была в фаворе, у Людмилы Георгиевны было много последовательниц. Александра Стрельченко слыла озорницей. Ольга Воронец - роковой женщиной. Валентина Толкунова - девицей-недотрогой. Екатерина Шаврина - сорви-головой... У каждой был свой "конек", свой наработанный имидж. Одна Зыкина могла быть разной и в каждом образе убедительной. Никто из ее подруг-соперниц не пел зыкинских песен. Не потому что она запрещала. Просто они понимали: как Зыкина - не спеть. А пела она так, что люди плакали. Много слез - печальных и светлых - было пролито и в Зале Чайковского. И голос Зыкиной благодарил за них: "Всем тем, кто был со мной, люди, спасибо / Это вам сердце мое говорит..."
Официальная часть прощания, ведомая Иосифом Кобзоном, выглядела бледно. Ораторы говорили слова правильные, но в сравнении с мощью зыкинской песни необязательные. От Госдумы выступил непривычно тихий - руки по швам - Владимир Жириновский, сказавший, что историю нашей страны следует изучать не по биржевым сводкам и учебникам, а по песням Зыкиной. Виктор Черномырдин, которому на одном из банкетов посчастливилось спеть с Зыкиной дуэтом "Течет река Волга", напомнил собравшимся, что певица никогда и ничего не просила для себя - только для своего коллектива. Посланница мэра Москвы Людмила Швецова отметила московские корни Зыкиной - уроженки Черемушек. Ирина Роднина, вышедшая на сцену в красном пиджаке и белых брюках - в тон сарафанам стоявших в почетном карауле девушек из хора им. Пятницкого, вспомнила, как напутствовал ее тренер: "Катайся так, как Зыкина поет". Геннадий Хазанов сожалел о своем несостоявшемся участии в юбилее певицы, а, выйдя из зала, прочитал на камеры стихи собственного сочинения: "Земную жизнь Господь дает взаймы, а голос твой Бог создал на века. И в песнях ты бессмертна, как река..." О бессмертии вспомнила в своем проникновенно-безыскусном выступлении и многолетний соавтор певицы Александра Пахмутова: "Твой голос, Людочка, теперь звучит в хоре небесных ангелов..."
В храм Христа Спасителя, где на следующий день состоялось отпевание, гроб провожали овацией. Многие из тех, кто был в Зале Чайковского, отправились в храм - еще раз проститься с любимой певицей. А вот на Новодевичье кладбище большинство рядовых почитателей Зыкиной не попали, оставшись за милицейскими кордонами. Единственное, что смогли они сделать в память о Зыкиной, - бросить под колеса траурного кортежа цветы и петь песни из ее репертуара.
Хоронили Зыкину с воинскими почестями. Гроб, накрытый российским триколором, пронесли по Центральной аллее, вдоль бордюров, украшенных белыми и красными розами. Впереди шли юноши из хора им. Пятницкого с простым деревянным крестом и портретом певицы. За ними военные из Московской комендатуры с венками от руководства страны и многочисленными наградами на бархатных подушечках. Прощальные слова говорили министр культуры РФ Александр Авдеев, спикер Госдумы Любовь Слиска, худрук хора им. Пятницкого Александра Пермякова и главный хормейстер Северного народного хора Галина Даренских. Микрофонов организаторы не предусмотрели, и о чем рассуждали выступающие, могли слышать только стоящие у гроба. Заупокойную литию прочел духовник певицы игумен Гермоген, после чего под колокольный звон мобильной звонницы, расположившейся тут же на аллее, процессия двинулась к открытой могиле.
Погребли Людмилу Георгиевну под раскидистой липой, рядом с могилой Галины Улановой, и казалось, беломраморная Уланова, подняв руку-крыло, приветствует новую соседку. Когда под оружейные залпы опускали гроб, образцовый оркестр военной комендатуры Москвы грянул гимн Дмитрия Бортнянского "Коль славен наш Господь в Сионе". По русскому воинскому обычаю под него хоронят генералов. Словно оценив торжественность минуты, из-за туч выглянуло солнце и уже не уходило, согрев длинную очередь желающих бросить горсть земли на гроб генеральши русской песни. Первыми это сделали доктор Владимир Константинов, опекавший Зыкину в последние месяцы жизни, и директор осиротевшего ансамбля "Россия" Татьяна Свинкова. Уже известно, что ансамбль "Россия" решил не отменять зыкинский юбилейный тур: концерты пройдут в сентябре и будут посвящены памяти великой артистки.
