Три возраста Михаила Барышникова

Михаил Барышников открыл выступлением в Риге свой очередной европейский тур. В программе, названной "Три соло и дуэт", он выступил вместе с Аной Лагуной - женой и музой выдающегося хореографа Матса Эка.

Миша и Рига

Столица Латвии встретила мировых звезд без пафоса - ни растяжек, ни афиш, ни постеров, ни громогласных рекламных объявлений. Лишь на фасаде Национальной оперы скромное полотно: Барышников и Ана Лагуна бегут куда-то вдаль. "Шумиха нам ни к чему, - строго заметила пресс-секретарь театра Инга Васильева. - Все билеты разошлись через три дня после объявления концертов. А привлекать лишнее внимание к своей персоне гость не желает".

Местные папарацци действительно отдохнули, хотя в предыдущие три визита Барышникова работы им хватало. Особенно урожайным выдался октябрь 1997 года, когда артист жил в Риге две недели и целыми днями бродил по городу с детьми - старшей Александрой и младшим сыном Петей. Фотографов гость не жаловал, но одному из местных асов удалось сделать несколько приватных снимков. Говорят, Барышников отметил это достижение крепким русским ругательством. Тогда же рижские журналисты обнародовали информацию о щенке, купленном артистом, и о неприличном поведении нового питомца - оказавшись на столе директора Национальной оперы Андрейса Жагарса, щенок "подписал" ряд важных документов.

На этот раз Барышников приехал без сопровождающих, как и его партнерша по туру Ана Лагуна. По Риге не гулял, с друзьями встретился в приватной обстановке. Остановился в отеле "Де Рома" рядом с театром и все дни визита провел в Национальной опере. Утром занимался в классе с артистами местной труппы (кордебалетный мальчик Эрлед Ритенбергс, сфотографировавшийся со звездой и предоставивший снимок одной из рижских газет, уже стал знаменитостью), днем репетировал, вечером выступал. Правда, отвлекся на одно несценическое мероприятие. Руководство Латвии, почти в полном составе побывавшее на премьере (команду возглавляли президент республики Валдис Затлерс и премьер-министр Валдис Домбровскис), устроило официальный прием в честь именитого земляка - здесь же, в театре.

В программе значились два выступления - 2 и 3 мая, но фактически Барышников дал три - пригласил артистов и студентов творческих учебных заведений на вечернюю генеральную репетицию. Кроме учеников, в зале были замечены Ульяна Лопаткина, на несколько часов приземлившаяся в Риге пролетом на гастроли в Италию, и хореографы Раду Поклитару и Алла Сигалова.

Барышников лично представил свою программу: поздоровался по-латышски, но заговорил по-русски - с петербургским изяществом и едва ощутимым иноязычным акцентом. Извинился, что вынужден показать откровенно черновой вариант, и заверил, что они с Аной будут репетировать весь вечер и весь следующий день, чтобы довести спектакль до удовлетворительного состояния. Заметил, что его новая программа - попытка представить сочинения хореографов разных поколений: "Бенджамину Миллепье за тридцать, Алексею Ратманскому - за сорок, Матсу Эку - за шестьдесят". Сказал, что новое, еще ни разу не показанное сочинение Ратманского на музыку "Вальса-фантазии" Глинки - вольный пересказ истории любви композитора к Екатерине Керн. А под финал трогательно позаботился о зрительском досуге, предложив тем, кому будет скучно, сходить в бар и выпить кружку пива.

Барышников ошибся. Скучно не было ни секунды. Ни тем, кто пришел на генералку, ни счастливым зрителям премьеры. Все четыре сочинения, вошедшие в новую программу "Три соло и дуэт", хороши по-своему. Наш рассказ - о двух соло Барышникова, еще не известных в России.

Любовь и русская рулетка

"Вальс-фантазия" - первая совместная работа Михаила Барышникова и Алексея Ратманского. В Риге состоялась ее европейская премьера. И, как всегда, Ратманский безошибочно выбрал музыку. Это не просто танцевальная вещь - Глинка рассказал в ней целую историю. Мужское начало (духовые инструменты) и женское (струнные) то чередуются, то соединяются, а интонации "вопросов" и "ответов" делают их диалог необычайно выразительным. Барышников, однако, танцует трехчастный монолог - "перед балом", "во время бала" и "после бала". Причем и партнерша, и многолюдная бальная зала возникают в его воображении.
Артист выходит под звуки вальса, еще почти неслышные. Собственно, это не вальс, а его предвкушение. Герой наводит последний глянец: останавливается у воображаемого зеркала, придирчиво рассматривает лицо, надевает пиджак и приступает к репетиции свидания, судя по жестам - судьбоносного. Объясняется Барышников семафорной пантомимой - принятым в старинных балетах языком знаковых жестов. Нежно обводит рукой вокруг лица ("Ах, как вы прекрасны"), прикладывает руки к сердцу ("Люблю вас"), указательным пальцем правой руки показывает на безымянный палец левой ("Прошу вашей руки"), а в завершение падает на колено, раскинув руки ("Я весь ваш"). В исполнении других танцовщиков все эти телодвижения выглядели бы разговором глухонемых. Но в преподнесении Барышникова жесты кажутся абсолютно естественными. Как и последующий тур вальса с воображаемой партнершей, выполненный с умопомрачительной элегантностью…

Затем звучат фанфары, и полутемное пространство заливает яркий свет. Герой входит в бальную залу, церемонно раскланивается со знакомыми и напряженно ищет взглядом свою единственную. Увы, объяснение в режиме "он лайн" заканчивается крахом. Не найдя утешения в круговерти бала, отвергнутый любовник выходит на середину сцены и дрожащей рукой прикладывает к виску воображаемый револьвер. К счастью, игра в русскую рулетку завершается осечкой, а может быть, герой просто раздумал стреляться. "Все это шутка, господа", - с улыбкой разводит он руками...

Прелесть этой истории, занимающей ровно девять минут, заключается в соединении, казалось бы, взаимоисключающих вещей. С одной стороны, романтически приподнятая атмосфера пушкинско-глинковского бала. С другой - отстраняющая ирония многоопытного рассказчика. С третьей - захватывающий сюжет, изложенный с чисто голливудским шиком и явным желанием не грузить зрителя. Все составляющие складываются в изысканно простую композицию. Но надо быть Барышниковым, чтобы станцевать эту простоту с такой феноменальной выразительностью. Столь же легко, смеясь сквозь слезы, рассказывал свои лирические истории Фред Астер, и, возможно, именно о нем - кудеснике бродвейско-голливудского танца - вспомнили в своем балете Барышников и Ратманский.

Дед, сын и внук

Бенджамина Миллепье Барышников помнит еще юным танцовщиком "Нью-Йорк Сити балета". Став хореографом, Бенджамин работал со студентами в барышниковском Центре искусств, а заодно поставил композицию для мэтра "Годы спустя" на задушевные танцевальные мелодии.

В балете три героя: Барышников, его тень и его экранное изображение - на фоне огромного, во весь задник экрана демонстрируются кадры минувших танцев артиста. Есть на них Барышников 40-летний, танцующий изящную пародию в технике танца модерн. И есть он же 18-летний, исполняющий показательный классический экзерсис.

Миллепье, воспитанный в музыкальных традициях "Нью-Йорк Сити балета", ставит то, что в теории музыки именуется канонической имитацией. Персонаж на экране начинает движение, реальный Барышников продолжает его с определенным временным сдвигом. Получается остроумная перекличка времен - одни и те же движения, один исполнитель, но экран и сцену разделяют годы. Барышников, можно сказать, танцует со своим сыном и внуком.

С "сыном" 61-летний артист ладит прекрасно, мгновенно реагируя на его танцевальные реплики и в ответ задавая свои. С "внуком" отношения намного сложнее. 18-летний Миша прыгает и вертится с ангельской легкостью. Нынешний Барышников встает в позицию, берет форс и... остается на месте, провожая своего визави долгим ироничным взглядом. "Внук" еще не знает того, что знает "дед": просто шаги, просто поза могут быть удивительнее виртуозных наворотов. Барышников, превративший свое тело в уникальный инструмент, умеет сделать их такими. Ему сегодняшнему, как он однажды обмолвился, в сто крат интереснее ползать, чем прыгать. А зрителям в сто крат интереснее смотреть на ползающего Барышникова, чем на иных суперпрыгунов. Ведь он сделал невозможную для танцовщиков вещь - свои года превратил в богатство.

Впереди у Барышникова и Лагуны выступление в Стокгольме. Там же очередная репетиция - Матс Эк ставит для него и своего брата Никласа новый балет. Возможно, мы увидим его в следующем барышниковском туре.