Барышникова зреть
Миша, как нежно называют Барышникова американцы, - натура многогранная. В свои 60 он танцует, репетирует, продюсирует, снимается в кино, руководит в Нью-Йорке Центром искусств и серьезно занимается фотографией. На родину великий артист не едет, присылая взамен свои фотоработы. Очередной проект под названием Merce My Way Барышников посвятил творчеству хореографа Мерса Каннингема.
Началась его любовь к фотографии 25 лет назад. Танцовщик отправился в Таиланд, и фотограф Леонид Лубяницкий - такой же русский американец - чуть ли не силой вручил ему фотоаппарат. Вслед за изображениями экзотических красот пошли пейзажи, дорожные зарисовки, портреты четырех собственных детей и многочисленных друзей. Часть их вошла в первую барышниковскую выставку "Мгновения", в декабре 2005 года показанную в Москве и Петербурге. А один из снимков - портрет Иосифа Бродского с женой - обошел многие издания, но без упоминания имени автора. На фото Иосиф и Мария с вдохновенными лицами спешат к невидимой, но, очевидно, высокой цели. На самом деле, пояснил впоследствии Барышников, снимок сделан в зоопарке. В огромной вольере метался тигр, а супруги, желавшие лучше рассмотреть красавца, бегали вокруг решетки.
Танец Миша поначалу не снимал - только лица танцовщиков на репетициях. Говорил, что фотографирование танца - мертвое искусство, ибо не может передать магию движения. Однако вскоре обнаружил способ эту самую магию сохранить. Вместо четко очерченного изображения стал делать "размытое", где траекторию перемещений можно было проследить поэтапно. Увенчала эти штудии выставка "Доминиканцы танцуют", снятая в доминиканских барах и танцполах.
Далее от простых и понятных танцев Барышников перешел к их противоположности. Тем же "размытым" способом начал снимать спектакли Мерса Каннингема - одного из самых загадочных хореографов современности. В начале своей карьеры он выстраивал движение методом случайности, бросая игральные кости, а сейчас, накануне 90-летия, прибегает к помощи компьютерных программ. "Я фотографировал генеральные репетиции, бегая как оглашенный по просцениуму, и щелкал кадр за кадром в надежде разгадать хореографические приемы Мерса", - признался Барышников в аннотации к выставке Merce My Way, показанной в Нью-Йорке прошедшей весной. Судя по кассовому успеху мероприятия, разгадка удалась. Собранные деньги Миша пожертвовал на нужды компании Мерса Каннингема.
Судьба выставки в России, скорее всего, сложится не столь радужно. Каннингем у нас известен только балетоманам, а Барышникову-фотографу россияне предпочитают Барышникова-танцовщика и Барышникова-киноактера. Видимо, поэтому выставка Merce My Way разместилась не в пафосном Музее личных коллекций (как было с предыдущими "Мгновениями..."), а в галерее "Победа", расположенной на демократичном "Винзаводе". Вернисаж также отличался сдержанностью - никаких речей. Гости выпили шампанского и занялись светскими разговорами. Работами Барышникова и танцем Каннингема, который демонстрировался здесь же на экране, интересовались единицы. Кое-кто из профессиональных фотографов вообще заявил, что не будь фамилия автора Барышников, выставка не имела бы никакой ценности.
Однако как пропагандист современного искусства Миша, несомненно, оказался на высоте. Благодаря ему загадочный Каннингем обрел толику душевности. Насыщенным цветом Барышников утеплил холодноватую графику его линий, а "затуманенными" образами смягчил жесткость картинки. Менее головоломными творения Мерса от этого не стали, но в них появилась не видная в движении яркая чувственность. Видимо, ее ощущал Барышников, танцуя творения мэтра, и ее же постарался передать в своих опусах.
Выставка Merce My Way будет работать в Москве до конца января, а затем отправится в Санкт-Петербург. Что касается личных планов Барышникова, то Россия в них по-прежнему отсутствует.
