Штык в землю
Сообщение о сворачивании лоялистских молодежных структур (из 50 региональных отделений "Наших" оставляют, например, только 5) вызвало у фрондеров злорадство, а у самих сворачиваемых отчасти грусть (это больше у рядовых), отчасти желание опровергнуть наветы и объявить реорганизацию новой крупной победой.
Как сообщают "Наши" в одной из оптимистических реляций, "мы получаем 15 специализированных организаций, работающих в одном векторе, но в своей сфере. Это гораздо ближе к идее построения гражданского общества. Из формата к мультиформату". Хотя составители военных бюллетеней, будучи не столь искусны в геометрии, избегали хитрых конструкций с векторами и сферами, ничто не ново под луною - таковы законы жанра. В 1915 г. писалось, что "наши доблестные войска отошли на заранее подготовленные позиции", а немец в 1944 г. называл это "эластичным спрямлением линии фронта". Повоюй дольше - додумался бы и до мультиформатной перегруппировки.
Похоже, что максимальное раздражение у перегруппированных вызвали не фрондерские подначки - они были неизбежны, а газетная цитата из неназванного источника в АП РФ - "В новой политической конфигурации, при нынешних результатах, ликующая "гопота" не нужна". Тут на месте "Наших" всякий бы обиделся. Во-первых, все-таки несправедливо. Одно дело - встретиться на темной улице с натуральной гопотой, другое дело - с "Нашими" (как бы к ним ни относиться). Результаты на лице будут различными. Во-вторых, в награду за верную службу называть демобилизуемых пехотинцев гопотой - значит совсем не думать о будущем. Неровен час, завтра снова пехота понадобится - и как тогда вербуемых будем называть?
Тем не менее, если отвлечься от практически неразумной формы высказывания, по существу мотивы приказа о демобилизации изложены верно. У военного искусства есть непреложные законы, и один из них гласит, что мобилизованная армия должна воевать.
Нельзя, произведя мобилизацию, удовлетворенно отметить успех мероприятия и перейти к другим вопросам повестки дня.
Нельзя не только потому, что содержать армию, развернутую по штатам военной кампании, - дорогостоящее удовольствие. Положим, денег бы хватило. Нельзя потому, что развернутая армия, не имеющая боевой задачи, стремительно разлагается и, вместо того чтобы служить опорой трону, делается для него если не прямой угрозой, то уж точно источником головной боли.
Противомайданного назначения "Наших" con tutti i frutti никто и не скрывал. Цель начинания была в том, чтобы выставить такие массы политической пехоты, на фоне которых "оранжевая" пехота была бы каплей в море, а кульминацией противостояния, очевидно, должно было стать 2 декабря. Но именно тогда с побиваемыми "оранжевыми" полчищами вышел конфуз - "А с государственных границ нам донесли, что вроде бы их вовсе нет в природе". После этого были еще сюрреалистические приезд "Наших" в Москву, сцены на Васильевском спуске под названием "Грузины танцуют летку-енку" и. т.д., но судьба политической пехоты была очевидно решена.
Осталась проблема всякой демобилизации - "Солдаты, возвращенные отчизне, хотят найти дорогу к новой жизни". Вербовка политической пехоты шла под громкие фанфары. Под обещания раскассировать пораженческую элиту и произвести соответствующее количество вакансий. "У каждого комиссара лежит в ранце министерский жезл". Когда раскассировали не элиту, а пехоту, попутно обозвав гопотой, существовал даже риск, что пехота возропщет, но пока, благодарение Богу, она на редкость смиренна. Вероятно, начальственная смелость - не боимся ни мобилизации, ни демобилизации - была связана с изначальной уверенностью в крайней травоядности юношества.
