Святочный рассказ

Тяжкая забота. - Верховный Тайный Совет. - Ряженые. - "Васья" и "Антоша"

В сочельник подморозило. Из окон кабинета, где находился верховный правитель России, было видно, как из труб Замоскворечья в голубое небо подымаются дымки, но Владимир Владимирович не радовался праздничной картине. Его одолевали тяжелые мысли о будущем служении Дмитрия Анатольевича, который был им предназначен к высочайшему посту. Любя Дмитрия Анатольевича, как сына, он мысленно обращался к нему: "Но ты, младой, неопытный правитель, как управлять ты будешь под грозой, тушить мятеж, опутывать измену?". Ничто творческое не шло в голову, и удрученный Владимир Владимирович решил послушать мужей совета.

В покои вошел человек в короткой сутане и обратился к правителю с приветствием: "Ave, civis omnipotens!" ("Приветствую тебя, могущественный гражданин!" - "Известия"). Это был думный политтехнолог Глеб Олегович, который сразу начал рассказывать Владимиру Владимировичу, как разрешить державные заботы. "Путин - странник, он мыслит шагами, - заговорил человек в сутане. - И тогда вдруг Путин догадался, что загадка есть дух его сюжета, та сюжетная линия, которая позволяет выстроить нечто большее, чем допускавшееся полем старта. Сюжет под названием "Владимир Путин" снимает вопрос об авторе, вы можете считать его автором Владимира Путина".

Слушая хитроумное плетение словес, Владимир Владимирович чувствовал, что тупеет. К тому же, наряду с грядущими трудностями Дмитрия Анатольевича, его обеспокоила другая, более близкая угроза - он почувствовал, что зевает с опасностью вывихнуть челюсть. "Обволакивает, проклятый, - пронеслось в голове у правителя, - езуит, как есть езуит. И рожа совершенно езуитская". Не обращая внимания на то, что в душе слушателя творится что-то неладное, увлеченный политтехнолог продолжал изысканную элоквенцию: "Стратегию неопределенности можно рассматривать еще и как стратегию расширения поля, стратегию поиска новых потенциалов. Вы можете врезаться в мировые сети и доставить любой смысл".

Вспомнив из школьной программы "Пустота. Летите, в сети врезываясь. Ни тебе аванса, ни пивной. Трезвость", правитель мстительно сказал: "Два с минусом. Маяковского сперва надо прорабатывать, а уже потом царям голову морочить" и велел вызвать ожидавших в приемной оппозиционных претендентов на престол. Человек в короткой сутане проворно скрылся за длинной портьерой.

В кабинет вошли Владимир Вольфович, Геннадий Андреевич, старый соратник правителя Михаил Михайлович и новый соратник Андрей Владимирович. Длинные смоляные кудри Андрея Владимировича художественно развевались, а галстук был украшен заколкой с таинственными знаками, свидетельствовавшими о высоком звании гостя, совмещавшего пост лидера мощной Демократической партии с должностью Великого мастера Великой ложи России. Не успело начаться совещание, как задорный Владимир Вольфович обратил внимание на это обстоятельство и, движимый патриотическими чувствами, перед лицом правителя обличил соперника в сиономасонстве, после чего изготовился к прыжку, чтобы поразить сиономасона православным кулаком прямо в бриту харю. Лишь вмешательство Геннадия Андреевича и Михаила Михайловича уберегло Весьма Достопочтенного Брата от прямой полемики с Владимиром Вольфовичем. Смирив страсти властным жестом, Владимир Владимирович открыл претендентам свои заботы.

В ответ каждый указал, что, во-первых, победит он, а вовсе не Дмитрий Анатольевич, во-вторых, всякий будет верноподданно помогать Дмитрию Анатольевичу смирять мятеж, опутывать измену. С чувством глубокого удовлетворения слушая великодушных россиян, Владимир Владимирович, как выпускник ленинградского юрфака, тем не менее чувствовал надобность институциализовать великодушный порыв и ломал голову: "Как исполнить? Как приступить?".

Покуда правитель раздумывал, Геннадий Андреевич решил развить издавна любимую им мысль о преимуществе советской формы правления перед президентской и указал Владимиру Владимировичу: "При Аскольде жили деды // Веселей своих внучат. // Все на выборы, все на выборы, // В самый главный Верховный Совет". Как молния озаряет лежащие во мраке горы и долы, так слова Геннадия Андреевича осветили правителю ясный путь к институциализации. Встав из-за стола, он с чувством пожал Геннадию Андреевичу руку и обратился к претендентам: "Вот, выслушав ваши мнения, считаю возможным учредить из состава кандидатов на пост президента РФ Верховный Тайный Совет, который будет поддерживать Дмитрия Анатольевича. Вы, как члены совета, клянитесь на верность!". "Не изменим присяге, нами данной!" - согласно отвечали все кандидаты.

Тут из-за портьеры послышался голос: "А Путин действует. Он тренирует свой Верховный Тайный Совет, вводя его в пространство смыслов, обеспечивающее выполнение Кондиций Путина". Члены новоучрежденного совета удивленно переглядывались, но Владимир Владимирович разъяснил им природу таинственных речей: "Не смущайтесь, это у меня там Глеб Олегович". Не слишком смутившийся Владимир Вольфович подхватил речь думного политтехнолога: "Однозначно соблюдем Кондиции, однозначно!".

За дверями раздались веселые голоса. "Входите!" - радостно пригласил Владимир Владимирович. Двери распахнулись, и в кабинет вошли две фигуры, похожие на медведей. Это были Дмитрий Анатольевич и Владислав Юрьевич, одетые в тулупы, вывороченные наизнанку. Они начали плясать вокруг членов совета, знаменуя таким образом начало святочного веселья. Кругом раздавались шутки и смех, и тут ряженый Владислав Юрьевич возгласил : "Гей, люди!", после чего в кабинет вбежала еще более обширная толпа ряженых. Тут были и Любовь Константиновна с усами, наведенными жженой пробкой, в костюме гусара, и премьер Виктор Алексеевич, изображавший черта, и много иных государственных людей в образе различной мифологической живности. Но самым большим успехом пользовались молодежный начальник Василий Григорьевич в костюме Джона Буля и посол аглицкой королевы сэр Энтони Брентон в костюме ведьмы. Посол и начальник обнялись и со слезами на глазах сделали три тура мазурки, любовно именуя друг друга "Васья" и "Антоша", после чего, поддержанные всеми гостями, запели песню "Все на выборы в самый главный Британский Совет!".

Вдоволь напевшись и наплясавшись, ряженые по указанию устроителя Владислава Юрьевича выстроились шпалерами и приступили к произнесению торжественной клятвы: "Да будем мы народом мощных граждан // В грозе, в беде единым, нераздельным...". Посол Ее Величества, представлявший на мероприятии дипломатический корпус, плакал от умиления.

Над Кремлем звенели праздничные колокола.