Африканские страсти
Вячеслав Лашкул
Журналист-международник. В "Известиях" с 1974 по 1992 год. Собственный корреспондент газеты в странах Центральной и Южной Африки, затем на Ближнем Востоке. В настоящее время обозреватель РИА Новости.
"В разгар гражданской войны в Анголе в ноябре 1975 года корпункт нашей газеты базировался в Браззавиле, столице Народной Республики Конго. То и дело в ее международном аэропорту приземлялись транспортные самолеты, доставлявшие через Браззавиль в Луанду военную технику из СССР и других государств союзников Народного движения за освобождение Анголы (МПЛА). Вскоре и мне пришлось перебраться в Луанду..."
И вот первая командировка в группе иностранных журналистов на южный фронт Анголы, где боевые подразделения МПЛА вели напряженные бои с отрядами националистического движения УНИТА, поддержанными южноафриканской армией. Инициаторами поездки стали кубинские военные, которые тогда оказывали существенную военную поддержку Народному движению за освобождение Анголы.
...В зоне боевых действий представители МПЛА показали нам незасыпанные рвы с многочисленными жертвами налетов коммандос ЮАР. Под тягостным впечатлением от увиденного мы приближались на военных джипах к линии фронта. Вдруг впереди показалась колонна танков. Никто из нашей интернациональной группы не рискнул сделать ни одного снимка, хотя напрашивались весьма эффектные кадры. Не осмелились, зная, чем это оборачивается в прифронтовой зоне, где хозяева положения могут уничтожить пленку, отнять аппаратуру. Но я рискнул: танки-то были наши - советские.
Я "по-свойски" сделал несколько кадров. И тут с подскочившей головной машины нам решительным жестом приказали остановиться. Подбежавший кубинский автоматчик жестко вопросил: "Кто фотографировал?". Я отозвался при полной тишине попутчиков. Кубинец приказал двигаться за ним и провел за танк. Подошедший тотчас командир колонны потребовал показать документы. Внимательно изучив их, он распорядился: "Слушай внимательно, товарищ. Возвратившись в Луанду, немедленно сообщи советскому послу, что мы меняем план наступательной операции".
Развернув карту, командир колонны поведал мне о плане дальнейших действий кубинцев на этом участке фронта, а затем приказал подчиненному принести бутылку рома. Он с верхом налил граненый стакан. Увидев, что я его отодвигаю, изумился: "Ты не хочешь выпить за нашу общую победу?". И протянул мне конфету - закусить. Какой ром в сорокаградусную жару! Но что было делать?! Когда я возвратился к коллегам, самый авторитетный из них, французский публицист Жан Эмиль Видаль с искренним участием спросил: "Что они с тобой делали?". Я дипломатично ответил: сделали внушение на будущее.
Однако на следующий день Жан не преминул заметить, что объяснялся я вчера после инцидента убедительно, но чуть пошатываясь. И поинтересовался, как со мной обращались. Я категорически отверг его догадки. Тем не менее вскоре в журнале "Нувель обсерватер" появился репортаж Видаля, в котором утверждалось: обстановка на южном фронте Анголы накалилась до такой степени, что кубинские военные запретили корреспонденту "Известий" фотографировать их боевую колонну на марше и даже с пристрастием допрашивали...
Вспоминаю еще один занятный африканский эпизод. Мне предстояла командировка в Дакар, где намечалось совещание Организации африканского единства на высшем уровне. Представители антисоветски настроенных кругов в Сенегале попытались не допустить известинца на эту встречу. Но, не решившись отказать мне напрямую, проделали такой кульбит. Я получил сенегальскую визу, но мне не сказали, что к ней полагалось дополнительное разрешение для освещения встречи в верхах.
Я отправился в Дакар, обсуждая предстоящую встречу с коллегой из агентства Франс Пресс. Каково же было наше недоумение, когда его беспрепятственно впустили в страну, а меня задержали. Я попросил моего французского спутника побыстрее сообщить об этом ЧП в посольство СССР в Сенегале. Уже через полчаса возле меня был представитель советского консульства в Дакаре. Однако еще несколько дней меня продолжали удерживать в международном аэропорту.
Развязка этой истории оказалась неожиданной. В конце концов, меня посетил представитель сенегальской службы безопасности в аэропорту и заявил: "Мы вынуждены пропустить вас на совещание, поскольку вы каким-то образом умудрились, сидя здесь, публиковать отчеты о встрече на высшем уровне". Ларчик открывался просто. Мой московский коллега, замечательный журналист и человек Василий Кондрашов предложил публиковать на страницах "Известий" за моей подписью материалы из Дакара, подготовленные им в редакции по официальным источникам. Благодаря этому хитроумному "финту" заключительные репортажи о дакарской встрече я передавал непосредственно с самой конференции.
Так проявилась журналистская взаимовыручка, которая теперь вычурно называется корпоративностью.
