Алексей Ратманский вывалил старух

13 и 14 сентября Большой театр представляет Мастерскую новой хореографии. Акция, призванная растить молодые балетмейстерские кадры, проводится уже в четвертый раз, но нынешний случай особый. Не в пример прошлогоднему разнообразию было показано только одно сочинение — балет "Вываливающиеся старухи", и обнародовал его не начинающий автор, а художественный руководитель Большого балета Алексей Ратманский.

Для характеристики нового опуса годится такой литературный анекдот: молодые писатели Заболоцкий, Хармс, Введенский и Владимиров образовали ОБЭРИУ — Объединение реального искусства. Старшие — Маршак, Чуковский, Житков — поинтересовались: "А для чего "у"?" И молодые отвечали: "Для веселья!"

Ратманский — настоящий балетный обэриут и для веселья придумал много интересных штучек. Помогли ему в этом нелегком деле композитор Леонид Десятников, тенор Марат Гали, пианист Алексей Гориболь и танцовщики Большого театра.

В 1989 году Десятников сочинил вокальный цикл "Любовь и жизнь поэта" на стихи Даниила Хармса и Николая Олейникова. Стихи — на трезвый взгляд — идиотические, а музыка а-ля Роберт Шуман — самая что ни на есть романтическая. Ратманский этот романтический идиотизм, что называется, опредметил. И получился согласно хорошей русской традиции смех сквозь слезы. Взять хотя бы сюжет под названием "Муха", где есть следующие строки: "Я муху безумно любил! / Давно это было, друзья, / Когда еще молод я был, / Когда еще молод был я..."

На сцене закомплексованный субъект и раскованная муха танцуют лирическое адажио. Насекомое трепещет крылышками и нежными лапками скребет голову партнера. Далее являются болезни — юноши и девушки весьма физкультурного вида. Любовники насильственно разлучены и томятся в одиночестве. Однако их чувство сильнее преград. Самоотверженная муха проникает сквозь законопаченные окна и воскрешает страдальца к жизни.

Вот такая история. Почти пушкинское "чудное мгновенье". Тем более чудное, что в роли субъекта выступает сам Ратманский, а в роли мухи — его жена Татьяна. Глядя на эту пару, приходится жалеть, что руководящие обязанности отлучили худрука от сцены. А Татьяна, как декабристка, разделила его нетанцующую участь.

Впрочем, в этом спектакле есть кому танцевать. Удивила, например, Анастасия Винокур. Комплекцией девушка пошла в папу-пародиста, и понятно, что в "Лебедином озере" ей ловить нечего. Зато в сочинении Ратманского она бесспорная прима — сочная, яркая, точная. Хорош любимец худрука Денис Савин — незабываемый инженер Петров, безвинно убитый в трагической "Пассакалии" И, разумеется, вне конкуренции Луи де Фюнес русского балета Геннадий Янин — самодовольный жук-антисемит (рапсодия "Жук") и кровожадный парикмахер ("Послание, одобряющее стрижку волос").

При чем здесь вываливающиеся старухи? Да ни при чем. То есть опять-таки для веселья. К одноименному рассказу Хармса про выпадающих из окна престарелых дам балет отношения не имеет. Как и к тому, чем хореограф занимается за пределами Мастерской. Приняв Большой балет, Ратманский проникся ответственностью и перестал ставить веселые спектакли. А жаль. Узок, страшно узок для нашего героя великолепный официоз императорской сцены...