Рудольф Нуреев сбежал из СССР по любви?
17 марта 2008 года Рудольфу Нурееву исполнилось бы 70 лет. Но уже сейчас рудиведы и рудиманы проявляют недюжинную активность. В конце сентября в Великобритании выйдет книга Джулии Кэванах под всеобъемлющим названием "Нуреев: жизнь", а в США недавно был показан документальный фильм Джона Брайдката "Нуреев: русские годы", основанный на изысканиях той же госпожи Кэванах.
К нуреевскому юбилею фильм почти наверняка появится и в России. Он, в общем-то, традиционен и не отличается художественным блеском. Почти все, о чем там рассказывается - трудное детство, позднее - в 17 лет - начало профессиональных занятий танцем, бунт в парижском аэропорту, - давно и хорошо известно. Неизвестен, пожалуй, лишь один сюжет, ради которого очередной опус рудиведов стоит смотреть. Речь идет о любовной истории с участием Рудольфа и восточного немца Тейа Кремке, стажировавшегося в Ленинграде. По мысли авторов фильма, именно она послужила главным стимулом побега Нуреева на Запад.
Как следует из киноповествования, 18-летнего Кремке и 21-летнего Нуреева связывали весьма доверительные отношения. Причем подружки Рудольфа, среди которых была солистка Киров-балета Нинель Кургапкина (ее рассказ тоже есть в фильме), ни о чем таком не догадывались. За гомосексуализм в Стране Советов можно было схлопотать пять лет общего режима, и даже необузданный Рудик соблюдал осторожность. Впрочем, разговоры любовники вели самые опрометчивые. "В условиях советской системы твой талант не может расцвести так, как расцвел бы на Западе", - говорил Тейа Рудольфу.
Вероятно, Кремке обладал могучим даром убеждения. Как только представился удобный случай, Нуреев совершил свой знаменитый "прыжок к свободе" и тут же вызвал к себе друга. Кремке, к тому времени вернувшегося в ГДР, естественно, никуда не выпустили, а посадили под колпак "Штази". Тейа поменял ориентацию, родил двоих детей, страдал алкоголизмом и в 37 лет погиб при невыясненных обстоятельствах.
Эта история, несомненно, взбудоражит гей-сообщество. Однако и традиционно ориентированные любители балета извлекут из нее немало полезного. Дело в том, что Тейа Кремке был кинооператором-любителем и при каждом удобном случае снимал Рудольфа-танцовщика. Кадров, запечатлевших юного Нуреева, осталось до обидного мало, и все они известны наперечет. А в фильм вошли хранящиеся в архиве семейства Кремке фрагменты из "Дон Кихота" с Нинель Кургапкиной, "Лауренсии" с Натальей Дудинской и "Спящей красавицы" с Аллой Сизовой. В России эти раритеты никогда не демонстрировались.
