"Что бы нам, господа, взять по хлысту, пойти постегать прохожих на мосту?"
В ранних демократиях существовало принятие решений посредством аккламации - когда правой признавалась та сторона, которая кричала громче. Развитие дела Литвиненко показало, что в демократиях зрелых аккламация отнюдь не утратила значения. Посредством массового и громкого произнесения восклицаний "Литвиненко погиб ужасной смертью" и "Ответственность за это несет Путин" удалось окончательно снять вопрос: "Какую выгоду для себя Кремль/Путин рассчитывал извлечь из всего этого?". Все-таки деяние, совершаемое с использованием мощи государства и заранее спланированное, должно быть деянием по расчету. Пусть ошибочному - но какому-то. В результате же аккламации вопрос о расчете снимается вовсе.
Описывайся результат следствия словами "Несомненны и тяжки улики, // Преступленья ж довольно велики", несомненность улик могла бы сделать вопрос о мотивах менее насущным. Но когда все, что предоставлено умам, - это всего лишь более или менее правдоподобные соображения, подход "Прямых улик нет, но в принципе не исключено" неизбежно должен сталкиваться с другим подходом "Если не исключено, то с какой целью?". Поскольку "Мог бы - значит, несомненно, сделал" - слишком плодотворный следственный прием.
И при использовании этого приема предлагается поверить в то, что: а) Кремль решил приступить к физической ликвидации эмигрантских деятелей; б) выбрал для этого самого ничтожного; в) отказался от самых простых приемов вроде нападения неизвестных хулиганов; г) отказался также и от aqua tofana (яд. - "Известия"), выбрав вместо того максимально следящее вещество; д) совершил все максимально общеопасным образом, на ровном месте создавая инцидент, влекущий за собой прекращение отношений, если не войну; е) сделал это сознательно, имея в виду общепредупредительный эффект - запугать весь мир.
Такая картина была бы правдоподобной, если бы и прежде, и на основе многочисленных примеров было известно, что в своих действиях Кремль постоянно руководствуется девизом пьяных гг. офицеров "Что бы нам, господа, взять по хлысту, пойти постегать прохожих на мосту?", а настоящее имя В.В. Путина - Гай Калигула, ибо в этом случае вопрос о рациональности мотивов какого бы то ни было кремлевского деяния снимается вообще. Однако при указании на императора Гая получается замкнутый круг: то, что В.В. Путин есть Калигула, доказывается тем, что он убил А.В. Литвиненко, а то, что именно он это сделал, доказывается тем, что он Калигула. Для аккламации годится, для логического доказательства - не очень.
Еще менее удачным оказывается указание на И.В. Сталина, при котором действительно существовал отдел мокрых дел. Если обратиться к этим реальным случаям, выясняется, что: а) целями покушений были персоны не масштаба Литвиненко, но более значимые; б) никакими специальными изысками, оставляющими дополнительный след, НКВД не занимался, предпочитая проверенные гангстерские методы; в) PR-целей отделу мокрых дел не ставилось, в НКВД исходили из того, что те, до кого касается, и так узнают и поймут. И обоснованно: без всякого интернета и узнавали, и понимали; г) задачу ухудшения отношений ради самого ухудшения никто никому не ставил. Сталинский режим, будучи многократно более несвободным и закрытым, проводил мероприятия, руководствуясь значительно более доступными пониманию мотивами, нежели путинский, который, если верить аккламаторам, добивался нулевых с любой точки зрения выгод при максимальных издержках.
Загадок можно избежать, всего лишь допустив иные правдоподобные версии. Несчастный случай на производстве легко объясняет случившееся - и никакого Калигулы не нужно. Если же нужна версия с режиссером, легко заметить, что кремлевскому режиссеру нет никакой выгоды в том, чтобы деяние полностью соответствовало стандарту западной масс-культуры, тогда как другому, некремлевскому, режиссеру такое укладывание в рамки образцов чрезвычайно на руку, ибо обеспечивает предсказуемость реакции. Злоупотребление словом "разводка" не исключает уместного его употребления, и сценарий, не находящий соответствия в реальной истории (причем СССР никак не красящей), но точно соответствующий комиксам про КГБ, уместно описывать именно таким словом.
