Как в Большом театре Рим спасли

Шоколадный мулат родился на Кубе. Там же получил балетное образование и отправился покорять мир. Сегодня Акоста — приглашенный солист Королевского балета Великобритании, Американского театра балета (АВТ) и гордость Острова свободы. Фидель Кастро удостоил его дружеской беседы, а Елизавета II — личной аудиенции.

Московская публика знает Акосту по участию в сборных концертах мировых звезд и не может забыть его появления в "Лебедином озере" британского балета. На русской сцене это был первый и единственный случай, когда роль европейского принца исполнял темнокожий артист. В Англии подобная политкорректность уже никого не смущает, но в России по залу прошел шорох. Впрочем, Акоста — Зигфрид тут же забабахал пару фирменных трюков, и благодарная публика растаяла.

В роли Спартака кубинский гость смотрелся более органично. Здесь ему не потребовалось надевать специальные колготки, чтобы скрыть излишек мускулов. И представилась возможность сполна проявить все то, чем в избытке наградила его природа. А именно — атлетический прыжок, молниеносные вращения и несокрушимый напор стопроцентного мачо.

Однако в роли любовника Акоста подкачал. Свою Фригию — Анну Антоничеву — поднимал и носил с превеликим трудом. Правда, и девушка ему попалась не из легких. Невысокому Спартаку руководство БТ почему-то предназначило самую крупную из Фригий. Самая хрупкая — Нина Капцова — наблюдала за их усилиями из зала. Вместе с другими коллегами. Посмотреть на нового Спартака пришел весь корпус солистов во главе со Светланой Захаровой.

"Спартака должен танцевать настоящий мужчина" — так худрук БТ Алексей Ратманский мотивировал решение о приглашении Акосты. Значит ли это, что среди Спартаков Большого настоящие мужчины отсутствуют? Вовсе нет. С Крассами у нас действительно беда, а со Спартаками все не так плохо. Еще танцуют обладатели яркой мужской харизмы Дмитрий Белоголовцев и Юрий Клевцов, наследники революционных Спартаков семидесятых. И в самом расцвете Денис Матвиенко — Спартак современный, почти голливудский. Брэд Питт — Ахиллес, Колин Фаррел — Александр и Матвиенко — Спартак — вот такие ослепительные блондины ведут в бой тысячные армии.

Акоста на этом фоне смотрится странновато. В том смысле, что ломает привычное восприятие балета, где Спартаку принято безоговорочно сочувствовать. Причиной тому не сам Акоста, а будимые его обликом воспоминания. Этот первобытный герой — живое воплощение незабвенных плакатов советских лет. Тех, где чернокожий с трагическим оскалом потрясал цепями, а внизу красовался слоган: "Свободу колониальной Африке!". О том, что случилось в некоторых африканских государствах, получивших вожделенную свободу, и вспоминать не хочется. Что произошло в Древнем Риме, задавленном варварами, тоже хорошо известно. Поэтому, когда Спартака в финале подняли на копьях, лично я испытала облегчение. Да, жаль человека. Зато цивилизацию спасли.