Ум острый и проницательный
II конференция "Другой России" в общем и целом не внесла много нового в теорию и практику освободительной борьбы с режимом. Были, конечно, отдельные новаторские идеи вроде предложения провести "Марш несогласных" в Грозном, где в несогласии с Р.А. Кадыровым пройдут как чеченцы, страдающие от режима Р.А. Кадырова, так и русские солдаты, воевавшие в Чечне, а теперь приехавшие промаршировать по местам былых боев. Но будем справедливы: новаторские предложения такой силы могут прозвучать на собраниях любой России - хоть единой, хоть справедливой, хоть убогой, хоть обильной. На то и внутрипартийная демократия, чтобы в ходе выработки стратегии нести невесть что.
Единственный по-настоящему концептуальный прорыв был произведен бывшим советником президента РФ по экономике, а ныне старшим научным сотрудником Центра всеобщей свободы и процветания при вашингтонском Институте Катона А.Н. Илларионовым. С.н.с. разрубил гордиев узел - участвовать в выборах нехорошо, легитимизирует режим, не участвовать тоже нехорошо, означает сдачу без боя, - предложив третий путь. А именно: "Другие выборы - выборы, которые будет проводить сама "Другая Россия" по честным, твердым правилам". Причем и президентские, и думские, и местные.
На фоне такого предложения незаслуженно именуемый экстремистом Э.В. Лимонов выглядит как глупый пингвин, который робко прячет тело жирное в утесах и весь экстремизм которого сводится к тому, чтобы помаршировать с фейерверком и мордобоем. Что по сравнению с тем начинанием, которое предлагает сотрудник по свободе и процветанию есть дело глубоко невинное.
Если о других выборах говорится всерьез (а иначе зачем они нужны? Да и чувством юмора советник не слишком отличается), то следует напомнить, что на выборах выбирают власть, а власть есть система организованного насилия. Формирование альтернативной системы организованного насилия, вступающей в неизбежную конкуренцию с уже существующей, означает, что либо не будет работать ни та, ни другая система и настанет анархия, гарантированно заканчивающаяся диктатурой (причем не путинской, а настоящей), либо две системы организованного насилия будут выяснять отношения между собой по принципу "у кого шашка вострее". Гражданская война это называется. Разумеется, в ответ на такие опасения с.н.с. предъявит презентацию с большим количеством графиков, наглядно показывающих, что: а) никакой гражданской войны не будет; б) в результате гражданской войны режим рухнет и настанут всеобщая свобода и процветание. Но, правда, когда речь идет об играх такого рода, не всякого убедишь красивыми графиками.
Тем не менее нельзя не отдать должное математическому уму с.н.с., существенно развившему теорию "оранжевой революции". До сих пор считалось, что "оранжевые" мероприятия должны проходить как ответ на устроенные властью нечестные (вар.: объявленные нечестными) выборы. Далее приезжает Хавьер Солана со скошенными от постоянной правдивости глазами, и международное сообщество легитимизирует истинного, т. е. оппозиционного победителя, у которого пытались украсть победу, но правда восторжествовала.
Все хорошо, но есть два недостатка. Во-первых, нечестные выборы происходят не тогда, когда оппозиции этого хочется, а в назначенные властью сроки. Во-вторых, чтобы явился Солана и сообщество легитимизировало, украденный властью результат истинного победителя должен быть хоть на что-то похож. Если объявить, что на президентских выборах В.К. Буковский набрал 60% в первом туре, но у него украли победу, даже международное сообщество может усомниться. Между тем необходимость следовать этим досадным ограничениям ни из чего не вытекает. Коль скоро источником власти являются майдан и Солана, ничто не мешает задействовать их применительно к результату "других выборов" - "Мы поставили в лесу урну, все граждане проголосовали по честным и твердым правилам, вот истинный президент, что и Хавьер Солана подтверждает".
Законности тут ничуть не меньше, чем в предшествующих "оранжевых" опытах, зато свободы рук гораздо больше. Так проницательный ум отбрасывает излишние условности вроде госвыборов. Если есть майдан, сгодится и урна в лесу, нет майдана - ничего не сгодится.
