Истый римлянин

Узнав о кончине врага, лидер КПРФ Г.А. Зюганов попробовал изобрести чеканную формулу, однако от перенасыщенности она получилась у него какая-то полисинтетическая - "Я, как истинно патриотичный человек, знающий каноны российской жизни и православия, сегодня воздержался бы от комментариев его деяний. Добрых слов о его политике у меня нет, а плохие я говорить не хочу".

"Истинно патриотичный человек" - это, сколь можно понять, политкорректная версия более традиционного "истинно русский человек". В принципе можно было обойтись и без импортной политкорректности. А равно и без канонов православия, поскольку последние скорее предписывали бы Г.А. Зюганову говорить: "Молюсь об упокоении души новопреставленного раба Божия Бориса", а лидер КПРФ не был столь каноничен. Наиболее лапидарным (к чему Г.А. Зюганов вроде стремился) был бы ответ "Я, как истый римлянин, скажу вам, товарищи, по-народному: De mortuis nil nisi bonum" ("О мертвых или хорошо, или ничего". - лат. "Известия"). Для каковой римской доблести совсем не обязательно быть православным.

Вслед за тем римский герой Зюганов уехал в Аргентину встречаться там с товарищами по борьбе, а равно и избегать протокольных проблем, связанных с погребением врага. К несчастью, торопясь с отъездом, он не имел времени воспитать однопартийцев в духе римских доблестей, и соратники в отсутствие вождя повели себя сугубо недоблестным образом, произнося про покойного Б.Н. Ельцина с думской трибуны много всего такого, что никак не возможно было провести по категории "bonum". Нарушая заветы уехавшего Г.А. Зюганова, его товарищ М.М. Заполев предложил забить в могилу Б.Н. Ельцина осиновый кол, чем вызвал отповедь В.В. Жириновского, указавшего коммунистам, что "это неприлично". Если даже Владимир Вольфович - причем с полным на то основанием - отмечает неприличие происходящего, наверное, и вправду что-то не так. Вероятно, рано еще отказываться от старинной мудрости "Побей коммуниста - он тебя погладит, погладь коммуниста - он тебя побьет".

Тем более что это относится не только к русским коммунистам. Ветеран КП Эстонии, ex-инструктор Тартуского ГК КПЭ, а ныне премьер-министр Эстонии тов. Ансип порадовал депутатов эстонского парламента рассказами о том, кто на самом деле похоронен на пл. Тынисмяги, где стоит Бронзовый солдат. Согласно тов. Ансипу, там либо лежат перепившиеся после взятия Таллина красноармейцы, угодившие под свой же танк, либо красноармейцы были трезвые, но задавил их пьяный танкист, либо же лежащие на Тынисмяги красноармейцы были расстреляны за мародерство. "Каждый вариант аудитория встречала гомерическим хохотом".

Называть хоть соратников коммуниста Ансипа, хоть соратников коммуниста Зюганова скотами было бы незаслуженным оскорблением домашней живности. Более уместной представляется версия, согласно которой эстонские соратники вовсе не скоты, но люди, неудержимо стремящиеся в Европу и услыхавшие, что один немецкий экономист учил: "Люди, смеясь, расстаются со своим прошлым". Вот они и расставались, а вслед за ними в Европу устремились и члены КПРФ.

Впрочем, для того, чтобы производить неприличие, не обязательно быть осквернителем могил. Стремление к почтительному увековечиванию памяти ушедших может быть не меньшим источником соблазна. Ваятель З.К. Церетели уже дал слово, что воплотит образ Б.Н. Ельцина в статуе. Это будет "мощный царь", причем "его голос, походка должны быть отображены в образе памятника".

Что мощный царь - довольно естественно, что монумент призван статическими средствами передавать динамику образа, в частности, походку - тоже понятно. Отображать - хоть в бронзе, хоть в граните - голос мощного царя существенно труднее, хотя в принципе возможно. Вероятно, З.К. Церетели вдохновляется успехом своего предшественника, Аменхотепа, сына Хату. Созданный им Колосс Мемнона при каждом восходе солнца издавал жалобный стон. Теперь мастер, овладевший таинствами Древнего Египта, намерен изваять статую Б.Н. Ельцина, которая при каждом восходе солнца будет характерным голосом говорить: "Понимаешь".

С З.К. Церетели может успешно соперничать с.н.с. Центра всеобщей свободы и процветания при вашингтонском Институте Катона А.Н. Илларионов, сравнивший Б.Н. Ельцина с проф. Плейшнером, по беспечности попавшего в руки агентов РСХА (она же - КГБ). Согласно анализу А.Н. Илларионова, Б.Н. Ельцин задался вопросом: "Что же делать теперь, когда страшная ошибка совершена?.. Терпеть? Смириться?.. Не выйдет! Ельцин на это не пойдет! И в самой безвыходной ситуации он найдет выход. Выход свободного человека". И выход был найден: "Главное решение своей жизни Борис Ельцин принял сам. Его сердце не выдержало боли за нынешнюю Россию. И он ушел. В знак протеста. В знак несогласия".

Сотрудник Института Катона, движимый памятью о древнем герое, бросившемся на меч в знак несогласия с Г.Ю. Цезарем, не мог бы не прийти к таковым выводам, тем более что античное понятие свободы неотделимо от героического самоубийства. Другой вопрос: сколь уместно - как в нравственном, так и в умственном - в смысле адекватности анализа - объявлять Б.Н. Ельцина самоубийцей. Да, люди, достойные доверия, отмечали, что первый президент России был доволен далеко не всем происходившим во время правления второго президента - и это могло способствовать остановке больного сердца. Но удрученность, ускорившая кончину, и принятие решения уйти из жизни - вещи несколько разные. Например, из того, что треволнения последних лет окончательно лишили А.Н. Илларионова душевного здоровья, еще никак не следует, что он, как свободный человек, сам принял решение повредить себя в рассудке.

К несчастью, на современной отечественной почве тираноборчество вообще плохо уживается с рассудком. Когда бывшая (причем весьма давно бывшая) журналистка кремлевского пула Е.В. Трегубова отыскалась в Лондоне, где она запросила политического убежища, она не только пострадала от того, что она назвала трагическим совпадением ее прошения со смертью Б.Н. Ельцина. В PR-смысле совпадение вправду трагическое, поскольку всем было не до нее. Когда бы все сводилось к PR-неудаче, оно бы и ничего, но беда в том, что сегодня в Лондоне острый дефицит героических невозвращенцев, могущих стать жертвой ФСБ. Люди, обладающие минимумом умственных способностей, не очень стремятся в Лондон к Б.А.Березовскому - просто из того индуктивного соображения, что с его работниками все время что-нибудь происходит. Понятно, что нет горести, горшая аки глупость, но даже и чрезвычайно глупую девушку, которая сама лезет в петлю, нельзя не пожалеть.