Хорста Весселя заказывали?
После третьемартовской свалки на Невском проспекте устроитель мероприятия Г.К. Каспаров указывал, что свалка показала все ничтожество лоялистских молодежных организаций, про которые в этот день ничего не было слышно. Тут с Г.К. Каспаровым трудно не согласиться. Все эти "Наши" формировались как средство против освободительных (оранжевых) движений. На вашу политическую пехоту - "Наша" пехота. Но при выходе освободительной пехоты на Невский выяснилось, что хоть действие, хоть бездействие лоялистской пехоты - к безусловной выгоде освободителей. Если, как 3 марта в Петербурге, "Наших" нигде не видать, Г.К. Каспаров, что твой Микула Селянинович, указует В.Ю. Суркову: "Не дружина у тебя, а одна хлебоясть". Дружина, которая мозолит глаза своими балетами на центральных проспектах тогда, когда и без нее все благочинно, но при нарушении благочиния ее и с собаками не найдешь, - что тут возразишь? Если же дружина (чего пока, к счастью, не было), желая продемонстрировать, что никакая она не хлебоясть, вступает в непосредственное соприкосновение с освободителями, им этот вариант тоже очень кстати - "Кремль, уже не полагаясь на верность регулярных милицейских частей, пытается продлить агонию, бросая в бой оболваненных хунвэйбинов". С приличным завыванием, да под камеры иностранных телеканалов - чудо как хорошо.
К освободителям особых вопросов нет, у них работа такая. Удивление начинается тогда, когда обнаруживается, что и у представителей противоположного направления тоже работа такая. Глава ФЭП Г.О. Павловский в газете с миллионным тиражом, т.е. имея в виду самую массовую аудиторию, указал: "Там, где лимоновцы рискуют выползти на улицу, навстречу им должны идти "Наши". Бояться тут нечего - будет "Не побоище, а небольшая драка. Пускай подерутся!", опять же "На то есть милиция, чтобы следить, как бы молодежь не перешла к членовредительству". На тот же случай, если милиция не уследит, есть всепобивающий довод - "У нас что, игрушечная Россия, которую не страшно проиграть?! Россия - это что, понарошку?".
На иной взгляд, именно потому, что Россия не понарошку, запасной не имеется, открытым текстом призывать к уличному насилию по образцу Берлина 20-х годов вряд ли уместно. Это уже не говоря о соображениях общеполицейского свойства. Всякое побоище (а у побоищ порой бывают далекоидущие последствия) начинается с небольшой драки, остановить которую полиция не всегда бывает в состоянии (кстати, если все же остановит, то сильно избив также и "Наших", потому что избирательно мутузить только одну сторону массовой драки никакая полиция мира не в состоянии). При этом следует помнить, что самая жестокая полиция при подавлении беспорядков оказывается более гуманной, чем иррегулярные отряды политической пехоты. Просто в силу того, что непрофессионал не обучен подавлять с разумной достаточностью и, вступив в бой, либо драпает, либо звереет хуже самых зверских сил охраны порядка.
Наконец, обращение к берлинским образцам 20-х годов сулит Лимонову-Каспарову нежданный подарок. Все у них хорошо за исключением иконы мученика - ее пока нет. В Берлине было лучше, поскольку в итоге очередной небольшой драки (по официальной версии НСДАП, были и другие) появился искомый мученик - юный штурмовик Хорст Вессель. Когда кремлевский политтехнолог призывает к уличным боям, он возлагает на власть ответственность за возможные последствия, включая появление Хорста Весселя в пантеоне освободительной борьбы. Чтобы не воспользоваться приглашением, нужно обладать сильными моральными тормозами. На чем основана уверенность в том, что таковые имеются, - не вполне понятно.
