"Честностью и порядком"

Одобряя новеллы к закону о выборах, возбраняющие кандидатам в своих агитационных материалах говорить дурное о соперниках и указывать на возможные опасные последствия прихода соперника к власти, думец-"единоросс" В.В. Гальченко объяснил, что смысл поправки - зафиксировать общее улучшение политической санитарии: "В итальянских домах выливали дерьмо свое с балкона, в свое время, в Средние века. Избавились от этого - в канализацию теперь, слава богу, отправляют. Ну, хватит уже на наши улицы выливать дерьмо".

Уже указывалось, что вопреки учению В.Ю. Суркова о суверенной демократии сложившийся в России общественно-политический строй правильнее было бы называть санитарной демократией, поскольку впервые в мировой истории главный санитар Г.Г. Онищенко является могущественным гражданином, чьи властные указания беспрекословно принимаются прочими ветвями власти, не говоря уже о рядовых гражданах. На днях, например, главный санитар успешно занимался регулированием банковского законодательства. Речи В.В. Гальченко тем более свидетельствуют о том, что санитарно-гигиеническая демократия - идея, овладевшая политическими массами. Признавая всю плодотворность идеи, следует все же заметить, что флорентийцы времен Боккаччо, изливая содержимое ночных ваз на улицу, как правило, не преследовали цель специально облить кого-нибудь содержимым этих ваз - для них довольно было, чтобы оно оказалось за пределами помещения. Тогда как политику важно не столько избавиться от переполняющих его субстанций, сколько украсить субстанциями оппонента. При таком существенном различии между ненаправленным и направленным выливанием даже и повсеместная установка смывных унитазов делу не поможет.

Простейший пример: разве сумеет В.В. Гальченко побудить своего товарища по партии А.Е. Хинштейна к тому, чтобы он отказался от флорентийских обычаев и впредь отправлял свои смелые журналистские расследования прямо в канализацию, тщательно спуская за собой воду? С другой стороны, возможно и убедил - "единороссы" дружно отменили правительственный час, где бенефициантом должен был выступать ответственный за собес и здравоохранение М.Ю. Зурабов, перенеся бенефис на весну. Казалось бы, разговоры о злоупотреблениях, царящих в ведомстве М.Ю. Зурабова, должны были дополнительно склонять думцев к тому, чтобы вызвать его на ковер. Тем не менее думское большинство сохранило верность цивилизационным принципам: в отличие от средневековых итальянцев "единороссы" спустили в канализацию все то, что переполняло их в отношении М.Ю. Зурабова, а самого министра строго наказали невызовом на торжественную порку.

Вопрос о том, почему именно М.Ю. Зурабов попал в луч прожектора перестройки, допускает различные толкования. Неблагожелательно настроенные к нему наблюдатели полагают, что начальник собеса по части смешения казенного кармана с другим, неказенным, существенно превзошел (хотя это и нелегкая задача) всех своих коллег и потому на него решили обрушить карающий меч. Точно ли так, мы не знаем, возможно, боярин чист (ну, относительно), а все дело в заветах русской классики. Обозревая героев "Ревизора", мы отмечаем, что и городничий Сквозник-Дмухановский, и судья Ляпкин-Тяпкин, и смотритель училищ Лука Лукич Хлопов, и почтмейстер Шпекин, будучи, конечно, небезгрешными, все же не лишены известного человеческого обаяния и лишь смотритель богоугодных заведений Артемий Филиппович Земляника его лишен совершенно - поэтому на школьных уроках литературы именно образ Артемия Филипповича приводили в качестве примера крайней порочности царского чиновничества. Между тем М.Ю. Зурабов, вероятно, манкировавший уроками литературы, в своей защитительной речи по поводу соблазна с казенными лекарствами с идеальной точностью воспроизвел реплику из III акта "Ревизора" - "С тех пор, как я принял начальство, может быть, вам покажется даже невероятным, все, как мухи, выздоравливают. Больной не успеет войти в лазарет, как уже здоров, и не столько медикаментами, сколько честностью и порядком". После чего впал в риск накликать на себя чиновника по особым поручениям.

Между тем цивизиционные новшества ЕР, отвергшей тоталитарные положения Устава КПСС о необходимости всемерно развивать критику и самокритику, а также бороться против парадности и зазнайства, не сразу доходят даже до провинциальных активистов могучей партии. В Челябинске "Молодая гвардия" - молодежная организация ЕР - устроила лидеру Республиканской партии В.А. Рыжкову прием с обструкцией, по установившемуся обычаю встретив его остроумными шутками. Был устроен "небольшой перфоманс перед дверьми лекционного зала: вежливые девушки и молодые люди снабжали всех входящих вилками, а на изумленный вопрос "Зачем!?" отвечали примерно следующее: "Ну как же, вам там сейчас лапшу на уши вешать будут, это - чтобы ее снимать сподручней было". Чем-то все это тоскливо напоминает какую-то галерею современного искусства со столь же натужной материализацией метафор. Хотя в галереях порой материализуют и получше. Допустим (это физически возможно), что В.А. Рыжков повесил на уши собеседнику натуральные макаронные изделия. В этом случае всякий начнет снимать изделия с ушей рукой, а не вилкой по той причине, что уши не казенные, а свои - вилкой и поранить можно.

Все это было бы полбеды, когда бы юные питомцы ЕР в стремлении заушать освободителя Рыжкова не допустили грубую политическую ошибку. Кроме вилок идущим на встречу с депутатом выдавали листовку, в которой "предлагалось выбрать, от кого больше пользы - от простого металлурга или г-на Рыжкова, тринадцать лет кряду заседающего в Государственной думе". Молодогвардейцы не учли, что противопоставление металлурга, который варит сталь, и депутата, который ничего реального не производит, а только языком брешет, не только доходчиво до аудитории, но при этом еще и универсально. Оно применимо не только к В.А. Рыжкову, но и к Б.В. Грызлову, который тоже сталь не варит и железного не кует - идейная позиция депутата в рамках этого противопоставления совершенно нерелевантна.

Гораздо уважительнее относятся к работе языком наши украинские братья. По случаю двухлетия славной революции Ю.В. Тимошенко сообщила согражданам: "Я хочу вернуть надежду тем, кто потерял веру. Каждый из нас должен стать жрецом Майдана". Сама Юлия Владимировна, очевидно, уже стала, чем подтвердила пророческий дар И.А. Бродского - "Помнишь, Постум, у наместника сестрица? //

Худощавая, но с полными ногами. // Ты с ней спал еще... Недавно стала жрица. // Жрица, Постум, и общается с богами".