Наркотик для Бежара

Бежар в России больше, чем Бежар в Европе или Америке. Спросите о нем балетомана в Париже или Нью-Йорке, и вам ответят: "Хореограф первого ряда. Как Килиан, Форсайт, Экк, Ноймайер..." Спросите нашего человека и услышите, что Бежар - не "один из", а единственный. Не просто сочинитель движений, а символ свободы — творческой и человеческой.

Сегодня Бежар католик, завтра мусульма-нин. Сегодня у него труппа в Брюсселе, завтра он перевозит ее в Лозанну. Сегодня играет спектакль в старинном стиле кабуки, завтра ставит акту-альнейший модерн. Он всегда разный и всегда узнаваемый. Для страны, чья недавняя история прошла под сенью всяческих запретов, такой расклад многое значит.

К тому же Бежар постоянно признается в любви к русскому балету и русской культуре. Говорит, что для хореографа путешествие в Россию равнозначно паломничеству мусульманина в Мекку. Что "Спящую красавицу" может поставить в том виде, в каком ею наслаждался наш последний император. С создателем "Спящей красавицы" Мариусом Петипа ощущает почти мистическую связь. А у Толстого и Достоевского учится отношению к жизни.

Надо ли говорить о том, как ждали у нас обожаемого маэстро. Но 79-летний Бежар прислал свою труппу, а сам не приехал. Его "очень слабое железное здоровье" (так, по примеру Стравинского, характеризует мэтр свое состояние) дало сбой. Вместе с Бежаром выпала из программы и Майя Плисецкая, наиболее заслуженная из ныне живущих его муз. Таким образом, официально-торжественная часть гастролей сошла на нет. Осталась собственно артистическая — четыре камерных балета. В том числе "Адажиетто" на музыку Малера — пожалуй, самое знаменитое, не считая "Болеро" и "Весны священной", создание Бежара.

У короткой композиции (танцовщик на пустынной сцене ловит нечто — солнечный блик, бабочку, душу, вдохновение... и, поймав, отпускает на волю) в этом году юбилей: 25 лет. Бежар подарил ее своему любимцу Хорхе Донну, а когда Донн умер от СПИДа, заявил, что исповедальные балеты Донна уйдут навсегда. Однако жизнь взяла свое. Место Донна в "Адажиетто" унаследовал Жиль Роман, нынешний преемник Бежара на посту руководителя труппы. Для тех, кто не видел первого исполнителя, наследник смотрится идеально. Более того, Роман лучше Донна — стройнее, совершеннее в линиях, мягче и пластичнее. Но что-то невозвратимо ушло. Возможно, необыкновенная, почти сверхъестественная духовная концентрация, с которой Донн проживал этот красивейший и, в сущности, очень простой танец.

Балет "Вена, Вена, только ты..." предстал в усеченном и не лучшем варианте. Из обширного музыкального ряда в неприкосновенности остался лишь лучезарный Иоганн Штраус-сын. Под него весь состав танцует стерильную классику — долго и не слишком слаженно. Фирменное "бежаровское" разворачивается на фоне нервных звучаний Шенберга и Берга. Любовный четырехугольник с лесбийским уклоном еще двадцать лет назад выглядел бы откровением. Но сегодня таковым воспринимается только прима труппы — вызывающе чувственная Элизабет Росс.

А вот композиция на музыку Рихарда Штрауса "Быть может, это смерть?" до сих пор не потеряла очарования. Мужчина и четыре женщины. Одна — в снежно-белом купальнике — особенно загадочна и особенно настойчива. Потому что это — смерть. "В жизни существует лишь два важных события: открытие секса — его всякий раз открываешь для себя заново — и приближение смерти. Все остальное — суета". Лучше, чем Бежар, автор биографического бестселлера "Мгновение в жизни другого", о сюжете в общем-то традиционного па-де-сенка не скажешь.

Но и "суета" имеет значение. Потому что это — жизнь. "Искусство быть дедушкой" — балет о свежести чувств и неукротимом желании познавать мир. В данном случае мир танца. А дедушка — сам Бежар. Вернее, загримированный под него артист. Для дедушки вроде бы все в прошлом, но есть предмет, намертво цепляющий его к жизни. Это станок, орудие балетного труда. На него он бросается плашмя, как на амбразуру. И бьется в конвульсиях, словно пораженный электрическим током. В другом, небежаровском балете такая метафора была бы чрезмерной. Но здесь все органично. Для Бежара балет — высокочастотное излучение, сильнодействующий наркотик. Пока есть "игла", жив и хореограф.