Антиглобализм побеждает
Что на самом деле планировалось сделать с десятью самолетами над Атлантикой и Америкой и какими средствами террористы собирались это сделать, мы в обозримом будущем вряд ли узнаем. Для такого суждения не обязательно верить в заговор спецслужб, которые сами тревогу и устроили. И при вполне обоснованной тревоге далеко не обо всем в военное время рассказывают. Демонстрировать противнику всю меру своей осведомленности не всегда следует, равно как и не следует делать публичным достоянием новейшие террористические технологии. Это не тот случай, когда желательно широкое распространение передового опыта, поэтому нам с неизбежностью будут предлагать весьма дозированную информацию, приправленную, возможно, еще и дозированной дезинформацией. Ибо прекрасный однополярный мир быстро вползает в состояние общей мятежевойны, а военную цензуру никто не отменял.
Но скорее всего что-то новое и важное действительно имело место - иначе трудно было бы объяснить введенные англичанами устроженные правила безопасности для пассажиров. Дозволено брать с собой в салон только деньги, ключи, зубы, документы в прозрачном пакете - и все. Бутылка воды, книга, плеер, портфель - нельзя более ничего. Либо англичан окончательно сразила паранойя (в принципе им не очень свойственная), либо в постоянном споре брони и снаряда со стороны снаряда имеет место быть эффективная инновация.
Рассуждая умозрительно, террористические инновации неизбежны. Чем выше совершенство технической цивилизации Запада (а современный авиалайнер - превосходный образец совершенства), тем выше ее уязвимость. Возможности повысить безопасность, критически не жертвуя эффективностью, весьма ограниченны. У противной же стороны после 11 сентября, напротив, снят последний барьер, ограничивавший эффективность террора. Если террористы более не имеют в виду остаться живыми и готовы умереть, а слава массовых убийц в глазах всевозрастающего количества приверженцев выглядит ничуть не отталкивающе, но привлекательно, богатство новых технических схем должно возрастать неимоверно. Единственный остающийся ограничитель - это степень готовности к творческому поиску и к стимуляции (духовной и материальной) такого поиска. Судя по тому, что слабое место обнаружено, такой готовности хоть отбавляй, и остается ждать потока инноваций.
В случае с инновациями в области гражданской авиации в перспективе на выбор остаются лишь две защитительные возможности. Перевозку пассажиров можно полностью уподобить этапированию особо опасных преступников - помещение раздетых пассажиров в закрываемые на замок шкафчики наподобие лубянских боксов будет служить достаточно высокой гарантией безопасности. Такой способ этапирования не слишком удобен, но зато эгалитарен. Наряду с этим неизбежны будут и предложения другого рода - сохранить комфорт ценой дискриминации, когда представители определенных этнических и религиозных групп либо вообще не будут допускаться на борт самолета, либо будут перевозиться по особым правилам типа вышеописанного. Нравится нам это или нравится, но предложения ввести хоть эгалитарное этапирование, хоть дискриминационную перевозку будут появляться в зависимости не от нашего желания, а исключительно от скорости появления террористических инноваций.
Что в любом случае сильно изменит картину нынешнего глобального мира, которому присущи две важные особенности. Удобство и быстрота путей сообщения, сближающая народы и земли. И равенство (по крайней мере, формальное) жителей глобального мира. Интенсивность обмена равноправными людьми - необходимое условие глобального нивелирующего эффекта. Соответственно, упадок путей сообщения и отмена прежнего гражданского статуса, когда все приятно глобальные, - это очень серьезный удар по нынешней миросистеме, от которого она вряд ли устоит.
Будут страны глобального мира сопротивляться (впрочем, как?) напору исламизма, явно намеренного и дальше бить по слабым местам, или возобладает левосоциалистическое "не теряйте, куме, силы, опускайтеся на дно" - мы не знаем. Но похоже, что глобальный мир на глазах делается вчерашним миром - как задним числом стали называть ту Европу, что погибла в 1914 году.
