"Газ мрачного вида"

Произведенное Думой накануне ухода на каникулы улучшение закона об экстремистской деятельности было деянием глубоко осмысленным и своевременным, поскольку немедленно после принятия новелл случилось событие, показавшее, сколь сильна в обществе экстремистская идеология. Поход неразлучных друзей О.Л. Митволя, А.Е. Хинштейна и примкнувшего к ним С.С. Митрохина на стройплощадку торгово-развлекательного комплекса "Европейский" завершился тем, что рабочие не дали друзьям проверить данные конторы глубинного бурения касательно соответствия объекта гидрогеологическим и природоохранным нормам. Вместо того они подвергли представителей власти насилию, прищемив А.Е. Хинштейну кожу на большом пальце руки и выпустив на проверяющих "газ мрачного вида", причем газ, по словам пострадавших, содержал бетонную крошку (вероятно, имеется в виду, что Митволя и Хинштейна с Митрохиным обсыпали сухой смесью).

Казалось бы, проверяющие должны были пользоваться всеобщим сочувствием. Как по формальным признакам, ибо они подверглись очевидному насилию (прищемленный палец Хинштейна, мрачный газ), так и потому, что они хотели проконтролировать строительный комплекс г. Москвы по части норм и правил - а кто же станет спорить, что в таком контроле стройкомплекс порой нуждается. Вместо того наши граждане разразились выступлениями, "которые обосновывают либо оправдывают совершение деяний, содержащих признаки экстремистской деятельности" (ст. 1.3 новой редакции закона), поскольку все отклики на расправу над А.Е. Хинштейном были выдержаны в духе поэта-символиста К.Д. Бальмонта - "Кто не верит в победу сознательных, смелых рабочих,// Тот бесчестен, тот шулер, ведет он двойную игру". При таком распространении заразы экстремизма (ибо неэкстремистских откликов на случившееся обнаружить вообще не удалось) "Единая Россия" просто не могла не выступить против столь широко разлившегося общественного зла.

С наибольшим пониманием к единороссийским поправкам отнеслись участники конференции "Другая Россия", полностью истребившие в себе сжигавший их некогда огонь экстремизма. Лидер "Трудовой России" В.И. Анпилов заметил: "Это складывается какая-то необычная атмосфера в обществе сейчас" и в качестве атмосферных проб привел примеры своего общения с координатором "Открытой России" А.А. Осовцовым: "Вдруг я неожиданно там встретился со своими коллегами по Моссовету еще, Осовцов есть такой, причем это целая история", а также со знаменитым демороссом Г.П. Якуниным - "И неожиданно он вдруг коммунистическим жестом, коммунистическим приветствием приветствует меня".

Целая история, о которой вспомнил В.И. Анпилов, это скорее всего история, относящаяся к октябрю 1993 г., когда А.А. Осовцов разгонял своих коммунистических коллег - депутатов Моссовета посредством приемов бокса. Сам В.И. Анпилов избежал осовцовского кулака только потому, что в это время прятался в стогу сена в Тульской обл. Лидеру "Трудовой России" было приятно, что деятель "Другой России" вместо того, чтобы по старой памяти продемонстрировать ему удар зубодробительный, удар-скуловорот, радушно его приветствует - да и кому бы такая благодетельная перемена не понравилась. Что же до коммунистического жеста, которым бывший священник Г.П. Якунин приветствовал соперника-коммуниста, вероятно, имеется в виду рот-фронтовское приветствие - рука с воздетым кулаком. Что-то в духе портретов лидера суверенной демократии Че Гевары. Вероятно, латиноамериканист В.И. Анпилов вспомнил "теологию освобождения", и ему это очень полюбилось.

Тем более что слияние всех освободительных сил нашего общества, будучи событием и вообще похвальным, принесет России - в случае победы сказанных сил - всеобщую любовь и уважение. Как свидетельствует освободитель М.Н. Саакашвили, "в "Wall Street Journal" была целая сага о Грузии, о том, что это самая лучшая страна, с самыми лучшими реформами, с самыми лучшими изменениями, с самой лучшей трансформацией в последние годы... Грузия сегодня является центром борьбы за свободу, и на ее стороне находится не только Америка, но и весь свободный мир. Восторженные, полные поддержки статьи пишут в мировой прессе про Грузию". Если сравнить это с тем, что сейчас пишут в мировой прессе про Россию, всякому будет приятнее читать саги в "WSJ" про самую лучшую страну. Когда же секрет приятности прост - всего лишь посадить на царство Г.К. Каспарова с Э.В. Лимоновым, - только безнадежный глупец может упорствовать в своем нежелании превратить Россию в любимицу всего свободного мира.

Главное здесь - точнее описывать этапы самой лучшей трансформации, поскольку у правозащитника С.А. Ковалева тут получилась некоторая сбивчивость: "Если альтернативные демократы когда-нибудь и сядут с президентом за стол для обсуждения будущего страны, то первое, что они ему скажут, будет "позвольте вам выйти вон".

Налицо, казалось бы, противоречие. Если президент последует указанию и немедля выйдет вон, с ним будет затруднительно что-либо обсуждать, и зачем же тогда вообще было за стол садиться? Проще было бы и не впускать. Но бывают случаи, когда действительно садятся за стол, а затем тут же позволяют выйти вон. Один из таких случаев описан Г.К. Жуковым - "Предлагаю немецкой делегации подойти сюда, к столу. "Здесь вы подпишете акт безоговорочной капитуляции..." В 0 часов 43 минуты 9 мая 1945 года подписание акта безоговорочной капитуляции Германии было закончено. Я предложил немецкой делегации покинуть зал". Если бы С.А. Ковалев пояснил, что чувствует себя Г.К. Жуковым, его рассуждения не встречали бы недоуменных вопросов, но только лишь полное понимание.

Труднее рассчитывать на понимание председателю СФ С.М. Миронову, который решил нарушить начальственный заговор молчания вокруг питейных акцизов и стал смело и свободно высказываться на больную тему. По мнению С.М. Миронова, в том, что у правительства "вовремя не оказалось акцизных марок", ничего страшного нет. "Трагедии не будет, люди сейчас, в жару, будут и меньше пить", - сказал председатель и присовокупил: "Вот уже второй год я не беру в рот спиртного".

Последнее замечание представляется излишним, поскольку даже самые ожесточенные оппоненты С.М. Миронова не обвиняют его в чрезмерном употреблении казенного вина, именовавшегося некогда в России "продажной дурью", - ведь предположение, что председатель СФ зачем-то нуждается в продажной дури, представляется не выдерживающим критики.