Душевное понимание
Всякий раз, когда безобразие переходит всякое приличие и раздается возмущенное "Хватит!", тут же раздаются и встречные голоса, разъясняющие, что безобразники вроде как и не безобразники, но жертвы тяжких обстоятельств и, чем возмущаться и требовать сурового усмирения, надобно изменить предпосылки и глубоко задуматься над тем, сколь мы на самом деле не правы.
Не успела осесть пыль от падения нью-йоркских башен ВТЦ, как тут же мы узнали, сколь тяжко живут люди в странах третьего мира, в особенности - арабы. Соответственно, что же им еще оставалось делать, кроме как таранить небоскребы. Осенью 2005 г. мы узнали, сколь невыносимо тяжела жизнь афро-арабских подростков во Франции. Настолько тяжела и беспросветна, что им ничего не остается, кроме как грабить прохожих и поджигать автомобили и публичные здания. Что до Чечни, то невыносимый гнет российского империализма (еще в конце 80-х - начале 90-х, до всякой чеченской войны) вынуждал чеченцев создавать ОПГ на территории всей России и избивать нетитульное население Чечни. Такая адвокатская логика - "Господа присяжные заседатели, да кто бы из вас не поджег автомобиль? Господа присяжные заседатели, да кто бы из вас не изнасиловал и не ограбил нечеченских соседей?" - вещь неистребимая, но по большей части ее пользуются представители леволиберальной (вар.: левосоциалистической) мысли. Что и понятно: согласно их вере, люди суть продукты социальных обстоятельств, а если кто забезобразил (но при этом он не идейный противник, не реакционер), это потому что его среда заела. Нужно преобразить окружающую действительность, тогда и безобразий не будет.
Что до представителей правого и охранительного направлений, то в их среде скорбь по поводу того, как среда заела, не столь распространена. Что также связано с миросозерцанием. Мир вообще во зле лежит, но это еще не основание для того, чтобы выдавать индульгенции безобразникам. Опять же человек обладает свободой воли и сам определяет, совершать ему преступления или не совершать. Если же кто определяет неправильно, на то и государство, чтобы практически указать ему (а также и другим), что погромы и убийства влекут за собой по закону весьма неприятные последствия.
Однако отечественная охранительная мысль сильно продвинулась в право-левом синтезе и выдала такое объяснение, что при чтении сразу и не поймешь, что это - то ли ярый русский консерватор про бритоголовую сволочь, то ли газета "Ле Монд" про своих несчастных ракалий: "Есть страна, которая потерпела крах... Это крах личной человеческой самоидентификации. Вот эти городские окраины, где молодежь опущена в ситуацию, в которой у нее нет реального никакого нормального видения своего будущего. Выход из этого - это колоссальный драйв, это рывок, это русский прорыв. Это тогда, когда страна начнет восстанавливать свое экономическое и военно-политическое могущество". Впрочем, насчет могущества и прорыва, это уже не из "Ле Монд", а скорее из книги советских писателей про Беломорканал, которая исполнена умильных рассказов про то, как задорным хулиганам разъяснили задачи социалистического строительства и Шесть условий товарища Сталина, после чего они немедленно перековались и стали осуществлять драйв и прорыв.
При чтении наших левогибридных консерваторов вспоминается история про знатного советского нарколога, который получил письмо от индийского алкоголика. Первые строки письма гласили: "Все началось со смерти Джавахарлала Неру". В лечении было отказано, ибо если все начинается со сморти Неру, с краха СССР etc., а сам человек ни при чем - то это не лечится.
