Чеченцы - враги пиара

Террор, будучи явлением во всех смыслах вредным, очень вреден, в частности, для пиара. 23 октября 2002 г. Б.Е. Немцов пробрался партизанскими тропами в Минск, чтобы поддержать белорусских демократов, после чего лукашенкины агенты стали его выдворять. Информационный повод для PR-кампании был превосходный, однако спустя несколько часов существа во главе с Бараевым выбежали на сцену ДК на Дубровке, и всем стало не до выдворенного Немцова. Сходным же образом вечером 30 августа члены "Комитета-2008", скооперировавшиеся с коммунистами, объявили, что подают в Верховный суд иск о признании недействительными думских выборов 2003 г. Время отпусков кончалось, PR-акция вполне годилась для открытия осеннего сезона, но 1 сентября в Беслан приехали вайнахские гости, и в этот момент вчинять иск не имело никакого смысла. Блюдо пришлось разогревать вторично и подавать к столу лишь спустя четыре недели.

Последняя задержка понятна - форс-мажор, но неясно, зачем было тянуть время с декабря до конца августа. К иску, поданному в Верховный суд, приложено "25 тысяч листов документальных доказательств" в 14 коробках, большую часть которых, впрочем, составляют результаты наблюдения над предвыборными СМИ, которым было свойственно одни партии неумеренно хвалить, а другие - столь же однообразно хулить. Поскольку именно о таких разысканиях давно - практически со времени думских выборов - говорил лидер КПРФ Г.А. Зюганов, можно предположить, что доказательной частью комитетчиков в основном снабдили работящие коммунисты. Это никак не является поводом для упрека - в 2003 г. коммунистов копытили совершенно беспардонным образом так, что и самого рьяного антикоммуниста от такого зрелища могло стошнить. Несообразно другое: коммунистический мониторинг СМИ был сделан еще по горячим следам, и если была охота судиться, логичнее было делать это именно тогда, а не спустя девять с лишним месяцев после выборов, когда уже все прошло и быльем поросло. Понятно, что комитетским ультрадемократам нужно было время, чтобы дозреть и до совместного с КПРФ иска, и до использования коммунистических наработок как главного доказательства, - но все же не такой срок, когда все успели забыть, а Дума, которая согласно иску вообще неправомочна, успела напринимать уйму законов.

Что же до кассации выборов как таковых, комитетчики ставят и себя, и Верховный суд перед интересной задачей, именуемой "парадокс кучи". Один камень не составляет кучи, два - тоже, но начиная с некоторого момента вполне можно говорить о куче камней. Вопрос лишь, с какого. Установление на прецедентном уровне способа определения той критической массы нарушений, после которой это уже не выборы, а куча, причем отнюдь не камней, - интереснейшая юридическая задача, однако до сих пор уровень юридической техники лиц и структур, близких к "Комитету-2008", определялся выражением "хоть стой, хоть падай". Поэтому нет уверенности, что даже при наисправедливейшем суде комитетчики сильно продвинут правовую мысль к решению этой и вправду насущной проблемы. Можно, конечно, допустить, что им поможет альянс с коммунистами, которые в части составления бумажек сохраняли некоторые навыки делопроизводства, чем выгодно отличались как от власти, так и от демократов, но, судя по последним опытам КПРФ, фраза "мастерство не пропьешь" теперь и к коммунистам неприменима.

В политическом же смысле эффектность мероприятия смазывается тем, что думские выборы были, конечно, зрелищем малоаппетитным, однако об украденной победе не говорил никто из проигравших - включая самых смелых и безответственных. Преимущество ЕР и так объективно было подавляющим, административное же усердие не по разуму лишь добавило ЕР пару-тройку процентов - ценой изрядной делегитимизации общей победы. Такие показатели комитетских партий вкупе с крайней запоздалостью иска не вселяют больших надежд на успех PR-акции. Что же до сетования на "неравные условия доступа к СМИ для ведения агитационной работы" - это так, но наряду с доступом желательно иметь еще и какие-нибудь воодушевляющие идеи, которые, сделавшись доступными, захватили бы сердца избирателей. Беда в том, что и тогда, и сегодня эти идеи невозможно обнаружить даже в малотиражном ограниченном доступе, так что злодеяние власти выразилось в тупо-перестраховочном удушении несуществующих идей и программ. Что, конечно, тоже нехорошо.

Значительно более увесистую пощечину отвесили родной власти вовсе не комитетчики, а не замеченные доселе в крамоле телеакадемики, отметившие высшими премиями все политически незрелые программы, закрытые в этом году. Попутно выяснились преимущества тайного голосования. Премии присудили единодушно, довольно же кроткое воззвание, призывавшее власти при введении просвещения по возможности избегать кровопролития и не закрывать программы, подписала лишь пятая часть академиков. Неподписанты объясняли отказ от участия в петиции своим запредельным индивидуализмом и желанием бороться против власти роковой исключительно в одиночку. Теперь будем знать, что "тебя не гребут - не подмахивай" - это индивидуалистический лозунг.

Наиболее непонятная история произошла с совестью нации В.В. Познером. С конца лета он никак не мог вернуться из отпуска в эфир, у него зародилось подозрение, что К.Л. Эрнст по своей испытанной методе прячется от него, желая сделать отпуск вечным, и В.В. Познер стал публично выступать на тему "Я возропщу!". Вольнодумцы, довольные тем, что к ним присоединился мощный старик, поспешили объявить, что и В.В. Познер подписал воззвание, однако академик отвечал: "No comments" (что довольно бессмысленно - подпись под открытым письмом либо есть, либо нет) - и сообщил, что он тоже индивидуалист. Польза от индивидуализма оказалась несомненной - уже спустя два дня совесть нации оказалась в желанном эфире.

Сами угрозы "Я возропщу!" вполне позволительны при общении с лукавым руководством - "Отчего же Эрнста не посечь, когда балует, порядок нужно наблюдать". Неудобство было лишь в том, что как раз в то время, когда секуция Эрнста достигла своей цели, отчего стал ропот жиже, газеты пестрели вспомянутой В.В. Познером гражданственной цитатой от немецкого пастора Нимеллера, в современном варианте звучащей как "Когда они пришли за коммунистами, я сказал: "No comments", когда они пришли за евреями, я сказал: "No comments", а когда пришли за мной, все оказались индивидуалистами". Пугнуть Эрнста - святое дело, только пастора зачем всуе поминать.