Сталин и Сталинград

От сталинской эпохи осталось множество узелков, вязать которые на долю потомков Иосиф Виссарионович был большой мастер, и проблема Сталинграда - один из таких узелков, которые так трудно распутать и так легко затянуть еще туже.

Слово "Сталинград" имеет два принципиально разных смысла. Один, славный, трагический и высокий, знаменует величие нации, сумевшей на самом краю (если уже не за краем) гибели совершить запредельное, сверхчеловеческое усилие и выстоять - чтобы затем победить. Что лежало на весах - еще тогда было всем понятно. Германские генералы разъясняли Гитлеру смысл происходящего формулой "сломать хребет всему Восточному фронту" - и к вящей славе России он был сломан. Французские avenues de Stalingrad отражают трезвое понимание того, что судьба Франции решалась не рядовым Райаном в Нормандии, а рядовыми генералов Чуйкова и Родимцева на берегах нижней Волги. Ибо, сложись иначе, наша страна была бы разрезана вермахтом на две части, немец вышел бы на оперативный простор, и 1942 год стал бы для Гитлера годом величайшего триумфа - с надлежащими последствиями и для нас, и для всего остального мира.

Но кроме этого гордого - "и помнит мир спасенный, и помнит мир живой" - значения слова "Сталинград" есть и другое, заключающееся в том, что большевицкие вожди любили себя прижизненно прославлять, переименовывая города в свою честь, а в случае со Сталиным число переименований било все пределы. Царицын, ставший в 1925 г. Сталинградом - это форма преклонения перед людоедом, уничтожившим своих сограждан больше, чем все иноземные захватчики от Батыя до Гитлера вместе взятые. И формально безупречный подход - "была великая Сталинградская битва, а вовсе не Волгоградская, так восстановим же историческую правду в именованиях" - приводит к тому, что, желая прославить героев Сталинграда, мы будем попутно прославлять Сталина. Логика знаковых действий, ничего не поделаешь. То есть можно, конечно, рассуждать на ту тему, что в Великую Отечественную интересы нации, не желавшей своей гибели, и интересы Сталина, также не желавшего своей гибели, во многом совпадали, и нация поставила задачи своего исторического выживания выше своих расчетов с людоедом, но то будут одни рассуждения, а город, поименованный в честь Сталина, будет прямым символом, и нетрудно понять, что перевесит.

Можно еще было бы понять влезание нынешней власти в эти исторические антиномии, если бы у нее не было другого выхода - нужно определяться со Сталиным и Сталинградом здесь и сейчас, а отмалчиваться невозможно. Но безвыходности не было, общество ничего такого с ножом к горлу не требовало, а задачу разведения исторической славы и исторического позора исполнили еще Хрущев, переименовавший город в 1961 г., и Брежнев, учредивший в 1965 г. статут городов-героев, среди которых числился Волгоград. Два генсека приняли на себя ответственность, избавив преемников от необходимости ломать голову над проблемой. Нынешнее ломание головы чисто добровольное и - по традиции - на ровном месте.

Довод насчет 60-летия Победы странен. Коли так, то знаковые действия предпринимают в знаковое время, т.е в первых числах мая 2005 г. Если имелось в виду сделать приятность ветеранам, то нет уверенности, что без этого они жить никак не могли. В том же 1961 г. ветеранов было поболее - все мужчины старше 35 лет, но появление на карте Волгограда было воспринято на редкость спокойно. Возможно, тогдашние ветераны понимали насчет Сталинграда и Сталина лучше, чем нынешнее руководство.

Если же говорить о сегодняшних ветеранах, задабривающий жест вызывает в памяти циническую шутку, прозвучавшую в том же 1942 г. Желая сделать французам приятное, немцы распорядились торжественно захоронить в Доме Инвалидов привезенный из Вены прах Орленка, Наполеона II. Французы говорили: "Мы хотели мяса, а нам привезли кости". Мало того, что неоплатный долг перед ветеранами десятилетиями - и до сего дня - исполнялся безобразно, сегодня приспел еще и закон о льготах, воспринятый ими не только как отъем нищенских милостей (куда было спешить? - через несколько лет вопрос решится сам собой), но и как отказ в последнем - в почетном статусе. "На тебе деньги, и отвяжись". Недопустимый политический просмотр власть решила компенсировать стандартным образом - очередным гимноподобным подарком двусмысленного свойства. Когда утрачивается всякая изобретательность и дыры в политике судорожно шпаклюются одним и тем же средством, уже вполне доказавшим свою неэффективность, - то знак дурной.