Взрыв начальственной популяции

Фраза "Демократия - дорогое удовольствие" не сводится к тому общему силлогизму, что демократия - это процедура; корректная процедура дешевой не бывает, следовательно, и демократия недешева. В ряде случаев цена согласовательных процедур может быть точно исчислена в денежных знаках, и внутреннее устройство Думы - один из таких случаев. Предыдущие три Думы не были столь монолитными, как нынешняя, и без согласования вопросов внутренней организации работа палаты могла быть вообще заблокирована. Поэтому работа каждой вновь избранной Думы начиналась с выработки пакетного соглашения, позволявшего разделить руководящие посты на основе торга: "ты мне - я тебе". Что, с одной стороны, давало Думе возможность работать, с другой - переобременяло ее структуру. Комитеты Думы часто формировались не по функциональным, а по сугубо торговым соображениям. То комитеты разделяли надвое, чтобы дать по председательскому креслу и той, и другой фракции, то вообще придумывали являющиеся чистой синекурой диковинные комитеты для ЛДПР - только чтобы ее лидер отвязался. В итоге число комитетов дошло до 28, что чрезвычайно много. В бундестаге ФРГ их 21, в сенате и палате представителей конгресса США - соответственно 20 и 21. При этом надо учесть, что нагрузка на германские и американские комитеты существенно выше, ибо главная задача парламентских комитетов - делить бюджетные деньги и доглядать за их расходованием, суммы же, подлежащие контролю, там больше на один-два порядка, следственно, больше и работы. Поскольку теперь торговаться ни с кем не надо - какая торговля при конституционном большинстве? - логично было предположить, что надобность платить за демократию отпадает и число комитетов будет приведено в порядок с реальными потребностями. Чего, однако, не произошло - в качестве великой победы здравого смысла было анонсировано лишь сообщение, что число комитетов увеличиваться не будет, а об уменьшении и разговора не было. В случае же с вице-спикерским корпусом освобождение от бремени неуправляемой демократии непонятным образом привело не к сокращению вице-спикерских должностей, а, напротив, к их взрывообразному увеличению. Палата депутатов с 10 вице-спикерами - это абсолютный рекорд в истории мирового парламентаризма. В германском бундестаге, где заседают 603 депутата против наших 450, на все про все имеются лишь президент с вице-президентом, хотя по российской пропорции вице-президентов бундестага должна быть целая дюжина. При этом рекорд не оправдывается ни пакетными, ни функциональными соображениями. Чтобы иметь абсолютное большинство в Совете Думы, достаточно было всего лишь сохранить прежнюю норму регламента, согласно которой председатели комитетов (28 от "Единой России" из 28 возможных) имеют право решающего голоса. Любое решение проходило бы на "ура", для демократического же флера достаточно было бы и 4 вице-спикеров от 4 представленных в Думе партий. Что до функциональных соображений, то здесь наблюдаются совсем удивительные ножницы: чем меньше парламент реально решает, тем больше в нем начальников. Съезд народных депутатов РСФСР численностью 1054 депутата обходился одним председателем и четырьмя зампредами. Это при том, что съезд - в отличие от Думы - действительно принимал важные решения, причем принимал их в условиях жестокой борьбы. Политических споров было достаточно, и зампреды отрабатывали свой хлеб в поте лица. В нынешней же Думе, как объявил сразу после выборов Б.В. Грызлов, "политических споров не будет". Превосходно, но чем тогда будет заниматься взвод вице-спикеров? Для рутинного "слушали - постановили" достаточно простого секретаря, причем одного. В разгар борьбы Г.А. Зюганова с антинародным ельцинским режимом вождю КПРФ приписывали пламенную фразу: "Фабрики - рабочим, землю - крестьянам, "Ауди" - к подъезду!". Первые шаги "путинского большинства" в Думе показывают, что "Ауди" - к подъезду!" представляет для этого большинства едва ли не главный интерес в законодательной работе, - а почему еще думские начальники расплодились, как кролики? Демократам 90-х часто ставили в упрек, что, придя к власти, они полюбили пространную жизнь и предались номенклатурному хапку, что и привело их к политическому краху. Верно, но все-таки хапок был не сразу, а до того был период некоторого идеализма. Партия "путинского большинства" рассудила, что в наш век железный на идеализм времени нет - надо сразу приступать к интересному.