Злейший еретик Пугачев

Павлик Морозов и Лешенька Мельников. - Подвиг юного активиста. - Чекисты-извращенцы. - Злейший еретик Пугачев. - "Козел-то был совсем православный!" Неустанно развивая вечно живое учение Карла Поппера об открытом обществе и его врагах, вернейший соратник великого философа Джордж Сорос пожертвовал 7 тыс. у. е. на восстановление Музея Павлика Морозова в дер. Герасимовке. Хотя за давностью лет уже трудно разобраться, кто в большей степени - Павлик или же его суровые дядья -- воплощал ценности открытого общества, а кто был этих ценностей непримиримым врагом, хуже Платона и Гегеля, в любом случае начинание Сороса представляется в высшей степени своевременным, ибо на днях судьба Павлика Морозова чуть-чуть не постигла депутата Думы Лешеньку Мельникова. Активист Павлик, как известно, составлял запросы в Генпрокуратуру на своих родственников и односельчан, обвиняя их в должностных, а равно имущественных преступлениях, "яблочный" активист А.Ю. Мельников также составлял запросы сходного содержания. В последнем запросе он уличил А.Р. Коха в том, что тот продавал спецбанкирам из числа олигархов сельсоветовские чистые бланки с печатью, после чего те на залоговых аукционах завладевали колхозным имуществом. Однако не успели в Генпрокуратуре принять сигнал активиста к действию и аннулировать сделку по "Норильскому никелю", как на следующий день после подачи запроса активист направил озадаченному В.В. Устинову новое донесение: "В связи с необходимостью уточнения отдельных содержательных позиций моего депутатского запроса № МАЮ-695, а также изменения некоторых формулировок отзываю указанный депутатский запрос". Не ограничиваясь отзывом запроса, активист А.Ю. Мельников произвел на страницах прессы покаяние, по степени униженности сравнимое лишь с аналогичными текстами времен Павлика Морозова. В последующие годы каялись вообще мало, и при этом как-то сухо и заученно, тут же боль изливалась из сердца: "Нужно находить другие методы борьбы, не затрагивающие интересы российской экономики. И уж, конечно, проявлять достоинство в отстаивании своей позиции. Ни того, ни другого мною сделано не было. Благодарен (...) за своевременное напоминание о необходимости, фактически, гораздо большей ответственности при отстаивании тех или иных экономических или политических позиций". В дер. Герасимовке двоюродный брат Павлика Данила и родной дедушка Сергей, отчаявшись убедить пионера в том, что нужно находить другие методы борьбы, и в необходимости, фактически, гораздо большей ответственности, совершили над ним в лесу злое дело. Теперь, к счастью, пионер пошел более понятливый, поэтому идейно-политические дядья активиста Мельникова, а равно и прозрачные спонсоры пионера посредством кротких увещеваний быстро сумели произвести в его уме благодетельную перемену. Проблема тут не в активисте, о котором мы не узнали ничего нового. Строчением и рассылкой во все инстанции объемистых текстов, более свидетельствующих о плодовитости, нежели об уме их автора, А.Ю. Мельников занимался все 10 лет своего депутатства. Проблема в том, что прозрачный спонсор "Яблока" М.Б. Ходорковский где-то за две недели до случившейся с пионером трагедии публично рассуждал о том, что видит А.Ю. Мельникова на высоких должностях типа премьерской и даже выше, то есть готовил славное поприще человеку, не способному даже сообразить, что в нынешних условиях требовать пересмотра итогов залоговых аукционов - это не совсем то дело, которым уместно и разумно заниматься партии, находящейся на содержании "ЮКОСа". Собравшись властно ставить премьеров и президентов, хорошо бы для начала знать о своих креатурах и их талантах хотя бы то, что известно любому думскому корреспонденту. Поэтому будет разумно и правильно, если прозрачные спонсоры предпочтут бестолковому активисту Мельникову в высшей степени толкового журналиста А.В. Минкина, зачисляемого в список "яблочных" кандидатов. Этот всегда исполнял обязанности сикофанта по-военному четко, в полном согласовании с начальством и без всякой отсебятины. Менее понятно, с каким начальством и что согласовывал крупный политолог Г.О. Павловский, давший симметричный ответ политологам Белковскому и Дискину на их июльский доклад про зреющий заговор олигархов. В ответной аналитической записке Павловский установил, что измена в самом деле зреет, но не среди олигархов, а в самом Кремле, где куратор документооборота т. Сечин и куратор кадровой политики т. Иванов предались "политическим извращениям" и "попали под контроль финансовых спекулянтов". Причем финансисты не только склоняли подкупленных ими чекистов-извращенцев к традиционным формам перверсии, как то: наезды на конкурирующих финансовых спекулянтов, но и выступали в роли откровенных ересеучителей. Наиболее зловещую роль тут сыграл банкир С.В. Пугачев, желающий "опираться на упрощенное и превращенное в идеологию православие". Записка сочинялась в видах конкретных политических нужд, а не для устроения богословских прений, но было бы интересно узнать, каким именно образом президент Межпромбанка упростил православие: отверг догматы, и если да, то какие? Реформировал богослужение? Учредил женатый епископат? Прибил к дверям ХХС свои "99 тезисов"? Даже и не в познавательном, а в чисто пропагандистском смысле было бы полезно показать, что православный банкир - не только кремлевский интриган (что догматам веры впрямую еще не противоречит), но еще и сосуд диавольский, смущающий россиян всякими соблазнами и беззакониями (что противоречит очевидным образом). Будем ждать, покуда в ФЭПе накатают вторую, теологическую часть служебной записки, после чего С.В. Пугачеву, С.В. Белковскому и И.Э. Дискину провозгласят анафему. Впрочем, охотников упростить православие и без Пугачева довольно. Священник Нижегородской епархии за 500 у. е. обвенчал содомитов Д. Гоголева и М. Морозова, чем, с одной стороны, существенно упростил православие, освободив его от соблазнительных и устаревших запретов, с другой - показал, что вопреки сложившемуся мнению православие отнюдь не стоит тормозом на пути истинно либерального развития России и в лице отдельных своих представителей вполне может достигать зияющих высот протестантской етики, которая таковые обряды дозволяет. Хотя еще в одной из русских заветных сказок священник, за известное количество у. е. отпевший козла, успешно обратил в протестантскую етику призывавшего его к ответу епископа словами: "Владыко, козел-то был совсем православный и перед смертью тебе 300 у. е. отказал".