Как помочь оппозиционерам

- в дальнейшем наблюдении конкретных чудес и произнесении абстрактных заклинаний неизвестно про кого. Вряд ли наши партийные лидеры (причем не только правые, а и всех направлений) столь слепы, что не видят некоторой двойственности своей позиции. Прекрасно видят, но рассчитывают на понимание, ибо запечатленность уст связана с имущественно-правовыми обстоятельствами, в которых лидеры по большей части не виноваты. Для того чтобы ставить вопрос о перемене власти, необходимо иметь три вещи: политический кадр (т. е лидеры, готовые ввязаться в борьбу, и поддерживающая их партийная инфраструктура), деньги (т. е. сочувствующий бизнес) и пресса. Для функционирования всех трех вышеперечисленных прежде всего необходима крыша. Не та, которая милицейская или бандитская - это сюжет отдельный, а для начала та, которая состоит из балок, стропил и кровли и защищает от непогоды. На улице полноценно не пофункционируешь. Нужны помещения в которых бы осуществлялась партийная, коммерческая и информационная деятельность, причем право собственности на эти помещения должно быть бесспорным, чтобы избежать давления за неправильную, с точки зрения давящих, деятельность. Чтобы невозбранно выдвигать политические альтернативы, в открытую давать деньги на эти альтернативы, рассказывать в СМИ об этих альтернативах - и не бояться, что кто-нибудь, поводя очами, явится в офис и спросит: "А что вы здесь делаете, добрые люди?" Однако боятся все и боятся обоснованно, потому что неоспоримого титула собственности на занимаемое помещение практически ни у кого нет. Есть аренда, есть субаренда, есть свидетельство о приватизации, в революционном порыве начала 90-х сделанное на коленке и потому такого качества, что никаких неоспоримых прав оно не дает. Если чуть покопать, тут же выясняется, что какого субъекта политики, медиа или экономики ни возьми, у всех какая-то неурегулированность вопросов с недвижимостью. Вот урегулируется, тогда мы будем храбрыми, как львы, а сейчас - сами понимаете. А - не урегулируется. Не нужно считать власти г. Москвы (или какого иного субъекта федерации) совсем уже самоотверженными альтруистами). Сегодня имеет место система условного держания, когда фактическим условием распоряжения имением является, как минимум, лояльность к сеньору, который в ином случае может доставить много хлопот quasi-владельцу неотрегулированной quasi-собственности. Спрашивается, какой смысл сеньору - хоть нынешнему, хоть его наследникам - способствовать прояснению имущественных прав quasi-собственников? Чтобы своими же руками уничтожить свои сеньориальные права и вместо нынешних бумажных тигров, дрожащих перед сеньором, получить политическую оппозицию по полной программе? На то, чтобы руками и ногами держаться за столь оправдавшие себя преимущества, у всякого ума хватит. И ныне, и присно, и во веки веков. Впрочем, гордиев узел поддается разрубанию, и метод этот называется uti possidetis - кто чем прежде распоряжался фактически, пусть отныне владеет законно. Перевод высочайшим манифестом условных держателей в безусловных собственников. В отличие от проектов "обвальной приватизации" начала 90-х uti possidetis даровал бы имущественные права не абстрактным трудовым коллективам, а конкретным владельцам, в течение достаточно длительного времени - трех или пяти лет (это необходимо, чтобы под слухи о царской воле не начался судорожный передел арендных договоров) хозяйствующим на данной казенной недвижимости, а равно и на той, что была приватизирована на коленке, но права на которую теперь утверждаются давностью владения. Эффективный собственник вознаграждается за долготерпение и обретает известную гарантию своей политической и хозяйственной свободы, а смелые оппозиционеры лишаются права на нынешние жалкие отговорки. Hic Rhodus, hic salta.