Нахаловка

Ряд центральных площадей, ныне непроизводительно пустующих, предполагается застроить торгово-развлекательными центрами. Ненужные более опоры временной эстакады метро у Воробьевых гор - и те пойдут в дело. По указанию Ю.М. Лужкова на них будут воздвигнуты рестораны. В наше суровое время мирового экономического кризиса Москва сможет по праву претендовать на звание всемирной столицы гедонизма. Столь неистовый гедонизм столичных нотаблей - Сарданапал смотрелся бы на их фоне суровым аскетом - наблюдатели связывают с решением КС РФ, позволяющим нынешнему мэру г. Москвы баллотироваться еще на один срок. В начале лета ходили упорные слухи о том, что осенью столичное начальство будут убирать, а теперь еще пять с лишним лет благоденствия. "То голову с плеч, то пляши изба и печь" порождает естественный строительный катарсис. Такая прямая увязка решения КС со всплеском гедонизма вызывает известные сомнения. До осени 2007 года многое может произойти - например, похмелье от гедонизма на фоне развала столичной инфраструктуры. Изобилие уже ни с каким смыслом не сообразных проектов более естественно смотрится в ситуации, когда игра идет к концу и нужно на последней сдаче срывать банк. До осени 2003 (но вряд ли 2007) года можно интересно накопать и наинвестировать, а дальше - хоть потоп. Однако хоть та, хоть другая версия имеют смысл лишь тогда, когда речь идет о пусть циничных, но расчетливых игроках. Вакханалию же на одной экономике не всегда объяснишь. Более интересным было бы обратить внимание на уникальность градостроительных воззрений московской власти - уникальность даже на фоне опытов т. Сталина. Тогдашняя реконструкция Москвы, будучи чудовищно варварской и отличаясь нарочитым стремлением к уничтожению памятников родной старины, все же имела одно рациональное целеполагание. Хоть со Сталиным, хоть без Сталина, преобразование Москвы в новоевропейском стиле было неизбежным. Либо средневековый город превращается в музей, а жизнь идет в другом месте, либо каким-то образом (желательно шадящим) создаются необходимые пространства и перспективы. Не все отдают себе отчет в том, что, например, реконструкция Парижа при Наполеоне III была не менее радикальной. Исторический Париж был попросту снесен, и на его месте явилась тогдашняя столица мира. В смысле градостроительной идеи (о средствах говорить не будем, ибо тут все уже сказано) Сталин и Каганович ничем не отличались от новоевропейских императоров и курфюрстов. Париж, Берлин, Петербург, Мюнхен. Першпектива и регулярство. Когда утраченного все равно не воротишь (муляжи - они муляжи и есть), казалось бы, оставалось признать, что пусть топорнейшими средствами, но все же произведена необходимая раскупорка пространства, и теперь остается эти пространства и перспективы бережно обустраивать. Манежная площадь могла быть превращена в жемчужину не хуже Place Concorde (которая не менее огромна), во что она превратилась, мы знаем. Но Москва пошла иным путем - путем застройки и закупорки прежних пространств и перспектив. Что и естественно. На имперских руинах сама по себе вырастает лишь нахаловка, т.е. самочинная застройка. Как в одичавшем средневековом Риме домишки лепятся к домишкам, кой-где торчат разбойничьи замки знатных семейств, и уж точно никому нет дела до градостроительных идей забытых цезарей и августов. Проблема в том, что до сих пор нахаловка всегда была делом сугубо частным. Самочинная застройка парадных руин была результатом невмешательства власти, а вмешательство ее в градостроительные дела всегда означало поворот к какому-то регулярству. Власть всегда обустраивала то, что не обустроится само собой - мосты, площади, дворцы, парадные въезды, - воздвижение же ресторанов и торгово-развлекательных центров отродясь было делом сугубо частным. Но Москва - совсем другое дело. Столица как организм интересует нотаблей лишь постольку-поскольку, истинное же назначение городской власти они видят в том, чтобы монопольно заниматься нахаловкой на руинах. А что вы думаете об этом?