Гниловище

Катастрофа над Бодензее рушит присущую путешественнику веру в то, что он поручает себя заботам людей, строго руководствующихся старой пословицей паровозных машинистов - "за спиной семьсот человек жить хотят". Теперь даже и человека, совершенно чуждого авиафобии, будет сильно волновать одно лишь подозрение, что его жизнь доверена лицам, которые в профессиональном и нравственном отношении могут быть подобны воздушным швейцарам. Был номинальный якорь - страна, воплощающая благонадежность, славная своими педантичными и безукоризненно честными работниками, и теперь его как не было. Сорван. И, к несчастью, не он один. Крах "Энрона", "ВорлдКома" и "Ксерокса" значим не только крушением веры в особую благонадежность американского бизнеса, который не станет обворовывать вкладчиков столь грязным образом (хотя то, как надежные схемы лидеров американского бизнеса сказались на биржевых индексах, не может не впечатлить). Что делать? - служители Маммоны бывают порой подвержены сильным соблазнам. Значительно хуже другое. По уши оказался замазан мировой аудит, весь смысл которого в том, что аудитор, ручаясь своей безукоризненной репутацией, выдает проверяемой им фирме справку о благонадежности. Аудиторы из "Артура Андерсена", в упор не видя больших странностей в корпоративной отчетности, легко поубивали довольно-таки важный институт. Ведь когда речь идет о рушащемся институте социального доверия, презумпция невиновности не действует, зато действует мультипликативный эффект. Согласно господствующей в деловом мире убежденности, вся разница между "Андерсеном" и прочими китами аудита в том, что этот уже попался, а прочие - еще нет. При взгляде на судейство мирового футбольного чемпионата наши только совсем уж одноклеточные патриоты заграницы по инерции продолжали твердить, что на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити все было идеально честно, а все претензии "этой страны" - от постимперского психоза. Какой имперский психоз одолевал очевидно и цинично засуженных итальянских, португальских и испанских футболистов? Любому сколь-нибудь объективному наблюдателю стало очевидно, что процесс пошел также и в мировом спорте. Что ничуть не менее опасно, ибо современный спорт для очень большого количества людей сделался комплексным суррогатом политики, войны и искусства, и ценность эрзаца была тем более высока, что, в отличие от заменяемых институтов, за ним предполагалось безусловное исповедание норм честной игры. Теперь соль на глазах теряет свою соленость. Разумеется, бывают институты, где честность является лишь нежданным приятным подарком - и не более. В начале 90-х В.В. Жириновский посетил Париж, и состоявший тогда при ЛДПР писатель Э.В. Савенко-Лимонов повел его на Пигаль. Посетив одно из тамошних малых предприятий, В.В. Жириновский остался недоволен и затребовал назад свои трудовые франки. Писатель, боясь вышибал, терпеливо разъяснял лидеру: "Владимир Вольфович, посещая такое заведение, вы заранее соглашаетесь с тем, что вас обманут". Но бульварами Бланш и Пигаль социальная жизнь не ограничивается. Говорили, что быт французского крестьянина основан на доверии к трем людям - кюре, врачу и нотариусу, оберегающим соответственно душу, тело и имущество. Когда на глазах и одновременно рушится доверие к такого рода базовым институтам, много чего происходит. Синхронизация кризисов - это то, чего врагу не пожелаешь. Когда ряд западных институтов социального доверия на поверку оказывается гниловищем, т.е. пространством, сплошь пораженным гнилью, ничего тут хорошего нет. От того, что там начнет трясти, нам отнюдь лучше не сделается, тем более, что в смысле гниловища и нам хвалиться особо нечем - куда ни ткни. Проблема совершенно в другом - в том, что традиционно-западнический импорт номинальных якорей общественной стабильности делается бессмысленным. Единственный выход - самим создавать и ставить эти якоря, и чем скорее, тем лучше. Импорт аудиторов, швейцаров и прочих изделий с клеймом "made in" отмирает по причине непотребности. А что вы думаете об этом?