19.I - 25.I

Плакальщики, специализирующиеся на похоронах свободы, в качестве одного из ярких примеров того, как гибнет свобода, указывали на Государственную думу. Там, где раньше подвизались великие мужи, гремели речи Зюганова, отважно бросался в битву Жириновский, где соединенный голос депутатов смело восклицал: "Смирись перед великим народом!" - там ныне царит унылая покорность, и парламент, обращенный в подразделение администрации президента, не глядя, штампует все, что ему приносят из правительства. Но теперь выяснилось, что надгробный вопль был несколько преждевременным. Подразделение администрации президента ни с того ни с сего вдруг приняло в первом чтении Закон о национализации, сочиненный народным депутатом А.Г. Пузановским еще в 1997 г. на волне борьбы с антинародным режимом и устанавливающий в качестве основания для национализации "интересы экономического роста и процветания, политической стабильности и порядка, защиты общественной морали и здоровья человека". Правда, подобно тому, как на прошлой неделе высокое собрание затруднилось определить, что такое надругательство над государственным гимном, и продолжит опыты по части надругательства уже во втором чтении, теперь оно таким же образом затруднилось определить, что такое интересы процветания. Между тем вопрос не праздный. Периодически телезрителей увеселяют беседами А.Б. Чубайса и президентского советника А.Н. Илларионова, которые посвящены интересам процветания, и во взглядах на процветание наблюдаются столь живые расхождения, что хоть святых выноси, а если не поможет, то как бы и не к услугам карательной психиатрии обращайся. Хотя и карательная психиатрия все равно не поможет в решении вопроса "национализировать или нет" - разве что карательная экономика депутата Пузановского. История с национализацией настолько шла вразрез с учением о погибшей парламентской вольности, что впору было спешно заказывать гимнотворцу С.В. Михалкову корпоративное песнопение для Государственной думы про то, как "Сквозь грозы сияло нам солнце свободы,/ И т. Пузановский нам путь озарил". К несчастью, заказ не состоялся, ибо выдающийся закон принимался как раз в тот день, когда депутаты обсуждали судьбу ТВ-6 и оттого пребывали в скорбном настроении. В соответствии с описанным еще у Козьмы Пруткова церемониалом торжественного погребения: "Идет прапорщик Густав Бауер,/ На шляпе и на фалдах несет трауер", - облаченным в трауер явился в думскую залу не какой-то юный прапорщик, но сам полковник Юшенков, чем привлек к себе всеобщее внимание и сочувствие. Но сугубый трауер воцарился после того, как депутат В.Н. Лысенко заявил: "Главный гарант и инструмент политического плюрализма и свободы слова в России ликвидирован". Если телеканал, содержащийся на средства Б.А. Березовского и руководимый злосчастным человеком, которого предусмотрительный владелец так хорошо держал на крючке, был главным гарантом и инструментом российской свободы, тогда облекаться в траур надо было значительно раньше - в тот момент, когда сделалось ясно, что Борис Абрамович - наш главный гарант. Ибо не нужно было обладать сверхъестественной проницательностью, чтобы понять: человек, который в самых разных сферах уже так много всего успел прогарантировать, плюрализм и свободу прогарантирует тоже наилучшим образом - не оплошает. Борис Абрамович не оплошал. После того как попытка начальников ТВ-6 Киселева и Корчагина менять судьбу не удалась, и побегушников через два дня отловили и водворили в объятия любящего инвестора, Б.А. Березовский немедленно разобрался и с попытавшимся его обокрасть А.А. Прохановым. Похитив у лондонского изгнанника идею насчет книги про то, как Кремль взрывает жилые дома в Москве, писатель-патриот торжествовал, но недолго. Борис Абрамович тут же объявил, что под его началом "завершается монтаж документального фильма о событиях, связанных с взрывами в Москве". Тут главреду газеты "Завтра" было крыть нечем, ибо важнейшим из искусств патриоты владеют из рук вон плохо, да и дело это - не в пример письменному творчеству - весьма дорогостоящее. Но зато себя оправдывающее. В отличие от претендующих на полноту томов свидетельских показаний, доступных для углубленного изучения и критического анализа, надлежащим образом смонтированный документальный фильм обладает тем достоинством, что с его помощью можно доказать все, что угодно. Нарезка материала, грамотный монтаж и правильный закадровый комментарий - всесильны, о чем еще со времен С.М. Эйзенштейна известно. Конечно, ни одному вменяемому суду, государственному деятелю, просто гражданину не придет в голову рассматривать учиненный Борисом Абрамовичем творческий монтаж в качестве документального источника о событиях великой важности, но зачем же ориентироваться на вменяемых? После документальных опытов CNN времен бомбардировок Югославии всем стало ясно, что от ориентации на вменяемую аудиторию - одна морока, а прогрессивная публика и так все с радостью скушает. Странно требовать от Бориса Абрамовича большей, чем от CNN, чистоплотности. Еще более странно требовать от какой-нибудь очередной акции "Идущих вместе" соответствия нормам если не изящного вкуса, то хотя бы простейшей логики, однако на сей раз "Идущие" окончательно поставили всех в тупик. Вознамерившись собирать у населения книги авторов, относимых к категории "коммерческого ширпотреба или попросту дряни", они совокупили в этой категории постмодернистов Ерофеева, Пелевина и Сорокина с Карлом Марксом. С одной стороны, учение Маркса относится к числу великих заблуждений всемирной и отечественной мысли, отнести же Сорокина с Пелевиным к заблуждениям сходного масштаба все же слишком много чести. С другой стороны, непонятна последующая судьба трудов Маркса, переведенных на русский язык. От изначальной идеи отослать их на родину основоположника, в Карл-Маркс-штадт, "Идущие" отказались, когда им разъяснили, что Маркс родился не в ГДР, а на крайнем западе Германии, в г. Трире. Но беда в том, что и в Трире основоположник совсем забыт, и на брегах Мозеля его имя ассоциируется с тамошним модным домом Маркса, основанным в 1816 г. перчаточником Аароном Марксом (вероятно, свойственником основоположника). Что будут делать злополучные наследники Аарона Маркса, когда по их адресу начнут массами приходить "Капиталы" и "Манифесты", напечатанные на неведомом русском языке, трудно представить.