12.I - 18.I

Когда пригретые на груди вождей СПС либеральные россияне сами покинули ряды думской фракции, избавив партийное руководство от надобности решать оргвопросы, лидеры правых были этому так несказанно рады, что даже не обратили внимания на выявившиеся в процессе исхода интересные политические тенденции. Во-первых, их бывший верный соратник, либеральный россиянин В.И. Головлев существенно обогатил теорию и практику шантажа, заявив, что по его уголовному делу к ответственности должны быть также привлечены А.Б. Чубайс, Е.Т. Гайдар, В.С. Черномырдин, А.Р. Кох, П.П. Мостовой, В.Б. Христенко и еще длинный ряд менее значительных фигур, причем интересные документы и видеокассеты с показаниями Головлева хранятся в подвалах Удольфского замка, что близ Лондона, откуда они будут извлечены в нужный момент - "скажем, в разгар очередной кампании по выборам в Государственную думу". Новое в теории и практике заключается, в том, что, делая такое заявление, Головлев, никем не понуждаемый, признает справедливость всех уголовных обвинений против него. Ибо зачем кристальному либералу собирать компромат на высших госчиновников и хранить его в замковых подвалах, кроме как на тот случай, когда его кристальные дела заинтересуют юстицию и полицию? Да и само по себе заявление о том, что с ним, дескать, пойдет под тюремные своды множество знатных особ, имеет, кроме всего прочего, еще и тот смысл, что особы особами, но говорящий так тем самым признает, что уж его-то самого точно есть за что сажать. Самое странное, однако, не это, а то, что список Головлева был оглашен на газетной полосе. Смысл шантажа как раз в том, чтобы свои требования доносить до заинтересованных лиц приватным образом, угрожая оглаской. Если список уже оглашен, то любое действие помянутых в нем лиц (и даже непомянутых), направленное на защиту Головлева, - чем бы оно ни было мотивировано, пусть даже искренней уверенностью в полной кристальности данного персонажа, - будет однозначно истолковано как смиренное исполнение требований челябинского приватизатора из страха перед оглаской. Герой настолько сам себя загоняет в угол, что это уже и не шантаж, а какая-то совершенная сумароковщина - "Иди, душа, во ад и буди вечно пленна. Ах! естьли бы со мной погибла вся вселенна!". Трагическое мировосприятие, окончательно овладевшее душами либеральных россиян, сказалось даже и на таком невинном предмете, как имиджевая телереклама. В рекламной паузе канал ТВ-6 крутит ролик, посвященный десятилетию финансируемой Б.А. Березовским премии "Триумф", вручаемой за выдающиеся заслуги в области изящных искусств. При этом лица выдающихся лауреатов показываются под звуки хора, горячо и вдохновенно выпевающего моцартовский Requiem - "Dies irae, dies illa // Solvet saeclum in favilla". Значит ли это, что день гнева, который испепелит весь мир, имеет состояться 28 января с. г., когда в торжественной обстановке будут вручаться премии "Триумф", или же имеется в виду, что состав премиального жюри, не ограничиваясь оценкой современных художественных достижений, паки грядет со славою судити живым и мертвым, сказать трудно. Тем временем Борис Абрамович явно хотел бы испепелить если не весь мир, в чем была бы известная чрезмерность, то уж точно - писателя-патриота А.А. Проханова, который обворовал его самым циничным образом. Покуда беспечный Б.А. Березовский собирался лишь к концу февраля представить неопровержимые свидетельства того, что спецслужбы по указанию Кремля взрывали жилые дома в Москве, патриот немедленно попер у олигарха ценную креативную идею и презентировал публике роман "Господин Гексоген", сочиненный по мотивам разоблачений Бориса Абрамовича. Поскольку аналогичный роман Б.А. Березовского выйдет лишь через полтора месяца, да и как мастер художественного слова Борис Абрамович явно уступает главреду газеты "Завтра", все сливки с ценного сюжета снимет А.А. Проханов, а публике остается лишь дивиться тому, как успешно деятели русского сопротивления осваивают рыночные отношения - где патриот прошел, там Борису Абрамовичу делать нечего. Вероятно, именно страхом перед пронырливыми патриотами, которые на ходу подметки режут и всюду пролезут, объясняется глубоко конспиративный характер экспедиции на Южный полюс, предпринятой вице-спикером Думы А.Н. Чилингаровым. В ответ на предположения, что он ходил по стопам Скотта и Амундсена за счет российской казны, герой-полярник "категорически отверг" такие инсинуации, указав, что "есть друзья, которые верят в меня" и дают деньги на полярные экспедиции, однако назвать благодетельных друзей категорически отказался на том основании, что "это наша внутренняя тайна". Смысл такой таинственности не вполне понятен. Если бы друзья, веря в Чилингарова, спонсировали его экспедицию в притон разврата, имена друзей в самом деле лучше было бы оставить в тайне. Однако вице-спикер покорял не злачные места, а Южный полюс, где проводил ученые опыты, а его друзья способствовали прогрессу человечества, каковым деянием можно только гордиться. Дело в том, что Чилингаров опять собирается в Антарктиду и, очевидно, боится, что если он раскроет имена благодетелей, им тут же сядет на хвост настырный А.А. Проханов и, подобно тому, как он уже похитил у Б.А. Березовского славу героического разоблачителя, вослед похитит и у вице-спикера славу героического полярника. Что до благодетелей (они же - инвесторы), спонсирующих эстетические устремления Ю.М. Лужкова, то с этими истинно героическими людьми вовсе ничего не понятно. Сперва Ю.М. Лужков, потрясенный безобразием гостиницы "Интурист", что в начале улицы Горького, повелел вырвать "этот гнилой зуб". На Рождество зуб начали готовить к экстракции, чтобы воздвигнуть на его месте красивый 5-звездочный отель с башенками, после чего выяснилось, что выдирают его лишь для того, чтобы воздвигнуть его в другом месте, причем из тех же самых конструкций, из которых он состоит ныне и которые будут бережно доставлены на новую стройплощадку. Прекрасно, что до Ю.М. Лужкова наконец-то дошли голоса искусствоведов, указывающих, сколь важно при реставрации архитектурных памятников бережно сохранять каждый кирпич и отнюдь не подменять памятники новоделами, но почему эти педантические требования впервые решено реализовать на не представляющем столь уж большой ценности гнилом зубе, которому всего-то тридцать лет от роду, знает лишь тот заяц, который очередной раз скакнул в голове кипучего мэра.