Но был солдат бумажный: исповедь шотландского букиниста
Продолжение позапрошлогоднего бестселлера «Дневник книготорговца», написанного владельцем самого крупного в Шотландии букинистического магазина, расположенного в местечке Уигтаун. Угол довольно-таки медвежий, несмотря на статус «национального книжного города» и проходящий с 1999-го книжный фестиваль, на неделю оживляющий магазинные будни. Будни, впрочем, судя по откровениям мистера Байтелла, бывают занимательными — чем и заинтересовали критика Лидию Маслову, оценившую книгу специально для «Известий».
Шон Байтелл
Записки книготорговца
М.: КоЛибри, Азбука Аттикус, 2019. — 416 с. — пер. с англ. И.И. Левченко
«Дневник книготорговца» охватывает период с 5 февраля 2014-го по 4 февраля 2015-го, новые «записки» (в оригинале — confessions, то есть «признания») начинаются 1 января 2015-го, «внахлест» с первым томом. При этом интересно отметить, что записи за один и тот же день в двух книгах существенно разнятся, включая сведения о погоде, о количестве онлайн-заказов и зашедших в магазин покупателей, а также о кассовой выручке, которыми Байтелл педантично начинает и заканчивает каждый день. Впрочем, еще в начале первой книги автор предупреждает: «природа не наградила меня феноменальной памятью». К тому же большинство описанных в книге дней здорово похожи один на другой и редко принципиально различаются чрезвычайными происшествиями.
Эта неспешная и предсказуемая размеренность ничуть не отменяет увлекательности чтения, позволяющего не только представить суть работы современного торговца старыми бумажными книгами, но и погрузиться в атмосферу живописной шотландской провинции, а также познакомиться с оригинальными человеческими экземплярами.
Кроме самого хозяина, в магазине работают по гибкому графику преимущественно женщины. В первой книге ненадолго появлялся растерянный юноша-волонтер с синдромом Аспергера, теперь куда-то испарившийся. Эти невыдуманные персонажи, как и образы постоянных покупателей, выписаны достаточно художественно, чтобы ими можно было заселить какой-нибудь комический сериал. Британский ситком Black Books (вышедший в 2000-м, за год до того, как Байтелл купил магазин) упоминается в первых же строках как близкий автору по духу:
«Существует представление об особом типе книготорговца — раздражительном грубияне и мизантропе, которого так блистательно воплотил на экране Дилан Моран в сериале «Книжный магазин Блэка» (Black Books), и это представление в целом соответствует действительности. Конечно, из этого правила есть и исключения, и многие владельцы книжных магазинов совершенно не относятся к этому типу. Я, к сожалению, отношусь».
Один из главных раздражающих факторов для Шона Байтелла — цифровизация как книготорговли, так и самого процесса чтения. Сопротивляться ей невозможно, но шотландец нашел отличный способ отвести: «После обеда заехал к родителям за винтовкой и расстрелял Kindle (c битым экраном, куплен за 10 фунтов на eBay) <...> Почувствовал необыкновенное удовлетворение, когда он разлетелся на тысячу кусочков».
Остатки расстрелянного Kindle Байтелл прикрепил к геральдическому щиту и повесил на сцену в качестве трофея, который очень любят фотографировать посетители наряду с другими украшениями интерьера. Ими служат скелет со скрипкой, висящий под потолком, а также цитата из Эйнштейна (подлинность, впрочем, оспаривается) на передней стенке прилавка: «Две вещи бесконечны: Вселенная и человеческая глупость; впрочем, насчет Вселенной я не уверен».
День за днем перед скептическим взглядом Байтелла вертится калейдоскоп человеческой глупости и мелочности. Но злейший враг книготорговца не скаредные покупатели, выклянчивающие скидки, или бездельники-туристы, которые вообще ничего не покупают, а только задают дурацкие вопросы и отнимают время неинтересными историями. Основной супостат — распростершая щупальца по всему миру компания Amazon, сбивающая цены на его товар:
«...с безжалостной экспансией Amazon и их отношением, при котором покупатели всегда важнее продавцов, настанет день, когда люди будут ждать, что им должны продавать экземпляры книг в отличном состоянии почти за бесценок».
Еще одна почти ежедневная головная боль Байтелла — компьютерная программа для регистрации книг Monsoon, которая то и дело выходит из строя. Хорошо еще, что неизменную поддержку желчному книготорговцу оказывает его девушка, американская писательница Анна, разрекламировавшая его магазин в отдельной книге и вообще фонтанирующая коммерческими затеями. Ей принадлежит идея аттракциона «Открытая книга», где каждый желающий может в течение недели поиграть в хозяина книжного магазина.
Однако главный женский персонаж записок — не предприимчивая «спутница жизни» автора, а его основная сотрудница Ники. Это эксцентричная особа далеко за 40, которая любит рыться в отбросах всяческого толка, нередко обнаруживая там ценные вещи — просроченные, но съедобные десерты или никчемную книжонку, которая мгновенно продается:
«Как обычно, Ники сразу же подошла к коробкам книг, которые мы выбрасываем, и начала в них рыться. Для нее это литературный эквивалент кучи с выброшенными продуктами возле супермаркета Morrisons».
Неоценимое достоинство Ники как литературного персонажа заключается в том, что герой может бесконечно с ней пикироваться и ворчать по разным поводам. За постоянные опоздания, за создаваемый хаос и неразбериху (ставит книги из серии «Реки Америки» в отдел философии) и за нелепые записи на странице магазина в Facebook. Во второй книге к несносной Ники добавляется в качестве контрапункта очаровательная и смешная 25-летняя итальянка, согласившаяся поработать за жилье и еду, фантастически прожорливая и получающая кличку Старушка из-за привычки жаловаться на разнообразные болезни.
Отношения рассказчика с окружающими не менее интересны, чем трудности выживания мелкого книготоргового бизнеса. Записки книготорговца — это еще и жизнеописание специфического человека, чей психологический портрет хочется дорисовать, домыслив те внутренние душевные движения, которые остаются за рамками даже самых откровенных confessions. Например, истинные причины расставания с девушкой, которая вроде бы всем была хороша, но, вероятно, слишком настойчиво поставила ребром излюбленный женский вопрос о семье и детях, к которому мужчина был не готов.
И дело не только в том, что Байтелл явно не переносит детей чисто на бытовом уровне, кроме тех редких моментов, когда они тихо сидят с книжкой. Судя по всему, дети совершенно ни к чему букинисту и в экзистенциальном плане — когда их заводят, чтобы придать смысл собственному существованию, компенсируя отсутствие «дела всей жизни» и всепоглощающей страсти, какой для Шона Байтелла являются книги.
