Сегодня мы проводим в последний путь Марка Захарова. Для меня его уход — личная трагедия. Я знала его очень давно, это связано с моей семьей. Мой брат — кинооператор Коля Немоляев — снимал с Захаровым «Обыкновенное чудо». А сейчас в «Ленкоме» работает мой сын Шурка (народный артист России Александр Лазарев. — «Известия»). Да и мне посчастливилось однажды участвовать в спектакле Марка Анатольевича. В 1960-х годах он поставил в Театре имени Маяковского «Разгром», где я сыграла пастушку. Для меня, начинающей актрисы, это было целым событием.
Я тогда была совсем молодой, да и он молоденький, но за ним уже шла слава большого режиссера, поставившего в Театре сатиры «Доходное место». Этот спектакль был вскоре снят, Захаров попал в немилость к чиновникам, зато по Москве уже поползли о нем легенды, интерес к его творчеству был огромен. И то, что в дни опалы ему протянул руку худрук Театра Маяковского Андрей Гончаров и пригласил поставить «Разгром», — это был настоящий поступок. Наверное, любой худрук ревниво относится к режиссерам, которые ставят в его театре. Гончаров же, несмотря на свой характер, звал молодых. У него получили приют Марк Захаров, Петя Фоменко, Татьяна Охромкова и другие. И все спектакли, которые они выпустили, были отменные.
Я очень внутренне связана с Марком Анатольевичем еще и потому, что мой сын Шура был совершенно помешан на его спектаклях. Когда он учился в Школе-студии МХАТ, то увидел «Звезду и смерть Хоакина Мурьеты», затем «Юнону и Авось» и был совершенно потрясен. Он мечтал попасть к Захарову и, надо отдать должное, добился своего самостоятельно.
Обычно актеры, у которых отпрыски хотели в труппу «Ленкома», одолевали Захарова звонками, а мы даже не знали, что Шурка туда показывается. Да и Марк Анатольевич никогда нам не звонил, хотя отношения были чудесные, — просто не было необходимости. И вдруг звонок. Марк Анатольевич со свойственным ему юмором говорит: «С радостью принимаю вашего сына в театр. Благодарю вас от имени профкома «Ленкома» за такого замечательного парня».
Конечно, я видела многие спектакли из репертуара «Ленкома», где играет Шура. И не по одному разу. Причем я ходила не только на его главные роли, но и на выходы в массовке. Он же 10 лет танцевал в «Юноне и Авось», как и все молодые актеры. Конечно, для меня была настоящим событием постановка Захарова «Королевские игры». И, на мой взгляд, вершина его творчества — «Поминальная молитва». Это феноменально!
Один из самых блистательных спектаклей Захарова — «Женитьба Фигаро». Вроде смотришь классику, зная наизусть весь сюжет и музыку, историю постановки этого произведения на русской сцене, но понимаешь, что работа Захарова не похожа ни на что.
Всё начинается с залпа, как из пушки: зрителю сразу дают понять, что его ожидает нечто необыкновенное. И не отпускают ни на секунду. Ты все время находишься в каком-то состоянии упоения и восторга. Я видела эту постановку много раз и периодически, когда вдруг взгрустнется, думаю: «А не пойти ли мне на «Фигаро»?» Марк Захаров в этой работе будто следовал завету Пушкина, вложенному им в уста Моцарта: «Как мысли черные к тебе придут, откупори шампанского бутылку иль перечти «Женитьбу Фигаро».
Он был человеком очень одаренным и неординарным. Обладал прозорливым умом, феноменальным юмором и самоиронией. У него был на всё свой взгляд и свой ракурс. Как в искусстве, так и в жизни. Захаров был апологетом классики и хорошей драматургии, но видел ее по-своему, а это в театре бесценно. Он сам создавал нетленную классику. И имел сказочную труппу, которую, собственно, сам взрастил.
Конечно, для театра смерть его художественного руководителя — это страшная утрата. Он болел. У него было шунтирование сердца, а это всегда риск. Он очень следил за своим здоровьем, ездил на обследование в Германию и потому, наверное, прожил после такой сложной операции еще столько лет и столько успел сделать. Даже страшно подумать, как теперь ленкомовцы будут без него. Сил вам, сил всем нам пережить эту утрату.
Автор — народная артистка России, актриса Театра имени Маяковского
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции