На Генеральной Ассамблее ООН в Нью-Йорке начинаются прения — высокий сезон мировой политики, время программных выступлений и судьбоносных встреч на полях. В отличие от решений Совбеза, решения Генассамблеи обязывающей силы не имеют, что и задает прагматику мероприятия. Оно не столько про непосредственное вершение судеб мира, сколько про выработку общего или хотя бы взаимно понятного видения актуальных проблем и их решения.
Но при том, что недостатка в горячих темах для обсуждения нет, ясности, что и как может быть обсуждено, тоже не имеется. Вернее, накануне сессии определенная ясность вроде бы даже наметилась. Но с тех пор безумство быстро меняющихся обстоятельств как минимум пару раз переопределило возможное и невозможное, скомкав и отменив несколько наверняка хорошо подготовленных сценариев. Теперь их место вынужденно займет импровизация, и отсюда вовсе не вытекает, что это поможет хоть как-то приблизить долгожданные решения.
Первым таким нереализованным сценарием стал вопрос об иранской ядерной сделке. Когда Дональд Трамп внезапно отправил в отставку советника по нацбезопасности, выступавшего за максимально жёсткую линию в отношении Ирана, создалось пространство для непосредственной встречи президента США и иранского лидера Хасана Рухани. Дело в том, что Трампу уже пора набирать очки внешнеполитических успехов под выборы 2020. Это означает, что, выбирая между дальнейшей эскалацией напряженности вокруг Ирана и перезаключением с ним сделки на не сильно изменившихся по сравнению с первоначальными условиях, Трамп сегодня наверняка предпочел бы второй, немыслимый при Болтоне, вариант. Тем самым успокоив взволнованный мир на выгодных для себя основаниях.
Однако наметившийся было сценарий тут же был отменен внезапной успешной атакой йеменских хуситов на объекты нефтяной переработки Саудовской Аравии. Этот удар изменил всё, породив крупнейший в послевоенной истории скачок цен на нефть и практически не оставив для США политически приемлемых ответов. Ведь если признать, что саудовские НПЗ были атакованы не хуситами, а непосредственно Ираном, то кругом прав оказывается только что уволенный Болтон. В силу чего он должен быть с извинениями немедленно возвращен на высокий пост советника.
А если и дальше исходить из «иранской версии», то в фокусе общественного внимания неизбежно окажется тот факт, что северную границу Саудовской Аравии прикрывает почти 90 пусковых ракетных комплексов «Пэтриот» последних модификаций, PAC-2 и PAC-3, а в Персидском заливе на боевом дежурстве находятся три эсминца с системой противоракетной обороны Aegis. Ровно той, которую США продвигают по всему миру в качестве самой современной. И тогда нужно будет де-факто признавать, что вся эта непреодолимая стена ПРО, которая включает также комплексы Hawk и Skyguard, оказалась абсолютно бесполезной в отношении беспилотников и крылатых ракет. Ведь цели даже не были обнаружены.
Поэтому политически оказалось резонней согласиться с декларациями йеменских хуситов, которые заявили, что атаковали нефтяные объекты Саудовской Аравии исключительно сами. Тем более что на юге Саудовской Аравии американских систем ПРО теоретически вообще могло и не быть. Это означает, что войны и непосредственной конфронтации США с Ираном из-за атаки хуситов на Саудовскую Аравию не будет. Но и приближения нового формата сделки не произойдет.
Что плохо для Вашингтона, атака хуситов затрудняет для него удерживание в своих руках инициативы в части переговоров с Ираном: она может переместиться в сторону остальных участников ядерной сделки — России, Великобритании, Германии, Китая и Франции. А они уже решили провести на полях Генассамблеи отдельную встречу с Ираном на уровне министров иностранных дел. Кроме того, Тегеран запланировал и двустороннюю встречу президента Хасана Рухани с японским премьером Синдзо Абэ, на которой намерен обсудить медицинские обмены.
Второй нереализованный сценарий касался украинского направления. Грядущая встреча Зеленского с Трампом могла стать серьезными прорывом для украинского президента, открыв перед ним возможность перехода в иную политическую категорию. Однако срывать этот сценарий начал экс-президент Украины Леонид Кучма, представляющий Киев в Минской группе. Действительно, его отказ подписывать «формулу Штайнмайера», после того как о готовности поставить подпись заявил МИД страны, автоматически ставит вопрос о дееспособности нынешней украинской власти.
Если же эта история является согласованным маневром украинской бюрократии, то единственной реакцией любых внешних контрагентов будет подозрительность и сдержанность. А если нет, то ситуация еще хуже. В этом случае речь идет о демонстрации украинской политсистемой неуправляемости и отсутствия контроля.
Продолжили подкоп под потенциальный «украинский прорыв» американские либеральные СМИ, устроившие скандал из предсказуемого требования Трампа к президенту Зеленскому завести уголовное дело на сына демократа Джо Байдена Хантера. Повестка дня, выпущенная наружу, обесценивается — после того как СМИ рассказали о тех обвинениях в коррупции, которые могут быть предъявлены Байдену, хозяину Овального кабинета, возможно, даже не нужно будет добиваться юридического продолжения истории: ведь существенный урон оппоненту и без того уже нанесен.
Не исключено, что благодаря этому скандалу Трамп задолго до встречи с Зеленским уже получил от Киева большую часть того, чего хотел. Это означает, что нужды в широких шагах навстречу украинскому президенту больше нет. Встреча, разумеется, пройдет, но вряд ли она будет для Зеленского особо успешной.
Третий нереализованный сценарий касается «венесуэльского прорыва», который вознамерился было осуществить забытый Хуан Гуайдо. Прорыв, правда, был запланирован как перфоманс — Гуайдо заявил о намерении присутствовать на сессии Генассамблеи в качестве президента. На что генсек ООН Антонио Гуттерриш пояснил: ООН не является подходящим местом для переговоров между правительством и оппозицией Венесуэлы, в рамках сессии не запланировано встреч с венесуэльской оппозицией, и исключил возможность своей личной встречи с Гуайдо. В отличие от ряда поспешивших с признанием государств ООН признает президентом Венесуэлы Николоса Мадуро. Поэтому эту страну на сессии будут представлять вице-президент и глава МИДа.
Российские интересы в отношении сессии Генассамблеи никак не сводятся к прорывам, поскольку примут формат продолжительного обсуждения краеугольных проблем, к решению которых приближается мир. Так, это принцип многосторонней и неделимой безопасности, который может быть положен в основу архитектуры практически всех сложных регионов с большим количеством игроков. Это и Северо-восточная Азия, и Ближний Восток, и ряд иных регионов.
Во-вторых, продолжится обсуждение российско-китайской инициативы в отношении кибербезопасности, где в основу борьбы должен быть положен принцип суверенитета и подсудности территории, на которой преступление было совершено. Наконец, это российско-индийская инициатива о неразмещении оружия в космосе, которую обсудили во время последнего ВЭФ во Владивостоке.
Автор – доцент МГИМО, политолог
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
