Россия впервые за восемь лет вошла в топ-5 стран по показателям золотовалютных резервов (ЗВР), заняв пятое место. Первые три строчки рейтинга занимают Китай, Япония и Швейцария, на четвертом месте — Саудовская Аравия. Звучит неплохо. Давайте разберемся, что это значит на самом деле.
Если все познается в сравнении, то по отношению к ВВП у России не большие, а очень средние золотовалютные резервы — около 30% от долларового валового продукта. Из десятки стран с наибольшими ЗВР максимально высокое соотношение к ВВП в долларах у Швейцарии, Тайваня, Гонконга, Южной Африки и Саудовской Аравии. Характерно, что даже в сравнительно высокорискованных Саудовской Аравии и ЮАР (с точки зрения политической ситуации, динамики экономического роста и финансовых рынков) инфляция стабильна и в отсутствие шоков составляет 2–5%. В других странах с наибольшим уровнем ЗВР к ВВП этот показатель и вовсе колеблется от 1 до 2%.
В отличие от этих государств рост цен в трех других странах из первой десятки — России, Бразилии, Индии — в среднем за 10 лет составляет сравнительно высокие 6–8% в годовом выражении. Особняком в списке с наивысшими ЗВР стоят Япония и КНР: у них низкие уровни золотовалютных резервов к ВВП, но низка и инфляция. Это объясняется успехом государственной политики регулирования цен в рамках планового хозяйства Китая и политикой активного монетарного регулирования Японии.
Такая статистика свидетельствует о том, что золотовалютные резервы — традиционная основа для формирования денежной базы. Таким образом, ЗВР выступают основой для наращивания монетизации экономики, а также снижения скорости обращения денег и замедления инфляции. В этом их суть, и их реальный высокий уровень крайне важен.
В России справедливый показатель роста цен — 12%. Эта ситуация сохраняется десятилетиями и выступает причиной гиперинфляционных шоков. Наличие такого риска в виде низкой монетизации экономики играет роль сдерживающего фактора для роста потребления и производства, для которых высокая инфляция — это аналог дополнительного и очень существенного налога.
Характерно, что политика низкой монетизации российских финансовых властей проводится параллельно с практикой поддержки сравнительно высоких налогов на производство. Несмотря на то что уровень фискальной нагрузки в России по отношению к ВВП сопоставим с показателем на Западе, в нашей стране налоговое бремя в очень существенной мере смещено с потребительского сектора на бизнес.
Даже если значительная часть этой нагрузки формируется в ТЭК и добыче, это еще не значит, что остальное производство не чувствует ее. Фискальное давление транслируется в повышенный уровень цен на внутреннем сырьевом рынке.
Как мне кажется, такая ситуация в монетарной и налоговой сфере предопределяет отставание России в темпах развития производственной базы, что в итоге объясняет стабильное сокращение доли нашей страны в мировом ВВП. Если сила внешних факторов, поддерживающая сейчас рост отечественной экономики, сильно ослабеет в ближайшие годы (например, на фоне нового ускорения инфляции в США российская экономика получит шок, обусловленный прежде всего монетарно-бюджетными внутренними факторами), потребуются меры стимулирования объемом от нескольких процентов ВВП. Подобные примерно тем, что были применены в период кризиса 2008–2009 годов и во время финансово-сырьевого шока 2014–2015 годов. Чем раньше начнутся перемены в политике регуляторов, тем больше шансов на активный стабильный рост экономики РФ за счет внутренних ресурсов и вопреки долгосрочным рискам.
Автор — финансовый консультант
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
