Ревность и предубеждение: Большой театр пришел к Шекспиру по-английски
В балетной шекспириане Большого театра случилось пополнение. Очередной премьерой 243-го сезона стала «Зимняя сказка» композитора Джоби Тэлбота и хореографа Кристофера Уилдона. В том, насколько продукция Королевского балета Великобритании, перенесенная на отечественную сцену, приблизилась к оригиналу, разбирались «Известия».
Уильям наш Шекспир
Шекспира Большой театр всегда любил, любит и, без сомнений, будет любить. Авантюрные сюжеты и сильные страсти — главный козырь столичных танцовщиков, и нет никаких причин от него отказываться. В репертуаре ГАБТа сейчас значатся две постановки «Ромео и Джульетты» (балет Прокофьева идет в хореографии Юрия Григоровича и Алексея Ратманского) и «Укрощение строптивой» Жана-Кристофа Майо на музыку Дмитрия Шостаковича. Также в новейшую (начиная с 2000-го года) историю театра вписаны опыты творческого дуэта в составе хореографа Раду Поклитару и режиссера Деклана Доннеллана — еще один «Ромео....» и «Гамлет».
Поговаривали, что принцем Датским была навеяна и Misericordes на музыку Арво Пярта, единственная до сегодняшнего дня постановка Кристофера Уилдона в Большом, сделанная в 2007-м. В репертуаре она не удержалась — наша публика не очень жалует бессюжетные повествования об абстрактных сущностях. Зато «Зимняя сказка» — именно то, что ей нужно: полновечерний балет с развернутым сюжетом, захватывающей интригой и яркими персонажами.
Кроме того, этим спектаклем поддержана просветительская репутация Большого театра. Последние репертуарные (не студенческие) показы «Зимней сказки» в столице датируются 1960-ми. Это значит, что интерпретацию МХАТа успели подзабыть даже заслуженные театралы. Всех перипетий пьесы балет Уилдона им не напомнит — по законам жанра действие прорежено, а неключевые персонажи убраны, но общий вид, что называется, ухвачен, и этого оказывается достаточно: балет не драма, в объяснениях не нуждается. Если беспросветная трагедия разом сменяется безмятежной пасторалью, так тому и быть. За трагедию в балете отвечают два друга-короля, оба — пренеприятнейшие. За пастораль — их совершенные во всех отношениях дети.
Шекспировские страсти
Властитель Сицилии Леонт (Денис Савин) ревнует беременную жену Гермиону (Ольга Смирнова) к властителю Богемии Поликсену (Эрик Сволкин). Вместо того чтобы защитить невинную женщину, тот предпочитает ретироваться. В результате малолетний сын Леонта (Лев Тимошенко) и разродившаяся от бремени супруга погибают (кончина Гермионы, как затем выясняется, оказывается мнимой), а дочь Утрата (Мария Виноградова) чудом попадает в омываемую морем (!) Богемию, где спустя 16 лет встречается с сыном Поликсена Флоризелем (Давид Мотто Соарес).
Главное удовольствие от этого артистического собрания — Денис Савин в роли ревнивца Леонта. Его коллеги — прежде всего отличные танцовщики, а он в первую очередь первоклассный актер, хотя в сольных своих высказываниях прыгает и вращается не хуже остальных. Для балета с обилием драматических жестов такой исполнитель необходим как воздух, и слава Богу, что он есть.
Вдохновившись харизмой персонажа номер один, можно отвлечься на прочие достоинства постановки. Например, отличные дуэты и ансамбли, в которых британские хореографы традиционно сильны, а также на превосходную сценографию художников Боба Краули и Бэзила Твиста. Шелковый занавес с авангардистской росписью, волнующийся под порывами ветра. Старинный фрегат на том же занавесе, на всех парусах несущийся в зрительный зал. Античные статуи и массивные порталы, подчеркивающие масштаб Исторической сцены. Наконец, настоящий шедевр декоративного искусства — раскидистое майское дерево, увешанное весенними дарами. Всё это подано с большим вкусом и пониманием балетной специфики: происходящее оттеняет, танцу не мешает.
Смотреть, не слушать
Можно сказать, что ответственные за картинку и танец сделали всё от них них зависящее, чтобы интерпретация Шекспира состоялась. Но так сложилось в истории, что есть или нет Шекспир в балете, зависит в первую очередь от музыки. Попробуйте представить себе «Ромео и Джульетту» Леонида Лавровского без сочинения Сергея Прокофьева — и великое произведение превратится в заурядный драмбалет. Да и все шекспировские балеты ГАБТа, как правило, призывали на помощь выдающихся композиторов со своим видением мира. Идею «Зимней сказки» — человечество спасет милосердие, но понять это дано по прошествию времени — без таких авторов не выразить. Одно «видимое» здесь бессильно.
Со «слышимым» в постановке Большого не то чтобы не сложилось, но сложилось, скажем так, не на том уровне. Композитор Джоби Тэлбот уверенно выстраивает контрастную номерную структуру, равномерно распределяет мелодические красоты, последовательно развивает немногочисленные лейттемы, следит за фольклорной составляющей. Оркестр под руководством Антона Гришанина эти указания аккуратно выполняет. Итогом становится хороший прикладной саунд, годный для любого среднестатистического балета на историко-фольклорный сюжет. Но этого, согласитесь, маловато для полноценного воплощения Шекспира. На концерт слушать сочинение Тэлбота, как ходят слушать «Ромео...» Прокофьева, не пойдешь. Высоких мыслей оно не навевает, а смотреть на сцену, отключив уши, в лучшем театре страны как-то недостойно...
