Дом с обветшавшим мезонином: как выжить в исторических руинах
Кострома — старинный город на берегу Волги, в архитектуре которого важное место отведено деревянной застройке. Усадьбы и избы с резными наличниками, придающие улицам особый колорит, сохранились здесь в большом количестве. Однако статус памятника архитектуры не спасает эти здания от разрушения. Почему обитатели объекта культурного наследия на протяжении многих лет пытаются поменять превратившиеся в руины квартиры на любые помещения, где можно жить, и не могут — разбирались «Известия».
Отложенное новоселье
Аварийный дом с мезонином стоит практически в центре Костромы, вокруг — обилие коттеджей, чуть ниже к Волге — самая известная в городе гостиница. О времени постройки деревянной усадьбы история умалчивает, но в архивных документах сохранились сведения, что в конце XIX века ее хозяйкой была некая Мария Гольцова, жившая там с мужем, сапожных дел мастером. Шли годы, к дому пристроили сени, в полуподвале появилась кирпичная кладка. Позже, в советские годы, дом стал многоквартирным — здесь проживало несколько семей.
Расселить здание собирались еще во времена перестройки, но не успели, а когда страна распалась, на него обратили внимание костромские историки. Дом признали объектом культурного наследия регионального значения как «интересный образец застройки Костромы в традициях позднего классицизма». Вот только город не вложил в поддержание сохранности «деревянной жемчужины» ни копейки.
На сегодняшний день существовавший когда-то роскошный балкон с видом на Пастуховскую улицу утрачен. Первого этажа фактически не существует — дом провалился, а из массивной печи, благодаря которой стоит постройка, выпадает кладка, тут же идет огромная трещина. Дерево с виду целое без каких-либо усилий протыкается шилом, а стоит только дотронуться до кирпича, как он тут же начинает осыпаться. Еще в 1998 году специалисты вынесли памятнику архитектуры неутешительный вердикт: физический износ составляет 69%. Через несколько лет другая экспертиза признала жилой дом непригодным для проживания. Было установлено, что дешевле построить точно такую же новую усадьбу, чем реставрировать старую.
— Срок годности древесины — 70 лет, а в нашем доме она уже две жизни прожила, — говорит Ирина Хохрина, собственник одной из квартир на Пастуховской, 8. — Уже несколько лет мы не можем ни добиться расселения, ни хоть каким-то образом поддерживать состояние постройки. Без разрешения в доме-памятнике нельзя даже гвоздь в стену вбить, иначе — штраф. Получается такой вот порочный круг.
Коренные обитатели этого деревянного дома вырастили здесь не одно поколение, с ним связаны знаковые моменты жизни и бесчисленные воспоминания, как с родовым имением.
— Мы долго не хотели отсюда съезжать, — вспоминает Александр Грибов. — Решились незадолго до того, как обвалился второй этаж и под грудой дерева похоронило нашу квартиру. Сейчас страшно представить, что было бы, если бы мы остались.
Срочная эвакуация
Большую часть своей жизни прожила здесь ветеран Великой Отечественной войны — бабушка Фая, как все ее называли. Она умерла, так и не дождавшись решения суда о расселении. Сейчас в ее комнате до сих пор висят черно-белые снимки, но входить туда страшно — кажется, что пол прогнется и вот-вот обвалится. Когда пару лет назад стало ясно, что новоселье наступит не скоро, жильцы стали спешно съезжать с Пастуховской — кто к родственникам, а кто на съемное жилье. Это был не переезд, а скорее эвакуация. Некоторые героически оставались жить здесь до последнего. Елизавета Коваль собрала вещи только в прошлом году, когда дом уже перекосило.
— Словно детей подземелья замуровали нас в этом гнилье, — рассказывает женщина. — Моя квартира находится как раз под осыпающимся мезонином. Хорошо помню тот момент, когда на верхнем этаже поселились бездомные, после них мы нашли полведра «боярышника». Каждый день было страшно ложиться спать.
Состояние памятника архитектуры становится всё более плачевным, и прошедшая зима внесла ощутимый вклад в его уничтожение: фасад еще больше обветшал, трещины в полу расширились, от сырости облезли обои, а в одной из комнат посыпался потолок. Костромичи на протяжении последних пяти лет просят городские власти предоставить им хоть какое-нибудь жилье, чтобы можно было нормально существовать.
Первоначально переезд должен было состояться еще в апреле 2015 года. Дом благополучно попал в программу переселения из аварийного жилья, но затем его почему-то исключили. Жители подали в суд, и после вмешательства прокуратуры администрация согласилась расселить людей путем выкупа жилых помещений. Даже деньги на это предусмотрели — чуть больше 3 млн рублей.
— Мы посчитали, что нам в лучшем случае достанется по 150–200 тыс. рублей, но даже комнаты в общежитии мы за такие деньги не купим, — рассказывает Ирина Хохрина.
Только в прошлом году вопрос с расселением сдвинулся с мертвой точки. Свердловский районный суд города Костромы обязал предоставить жилье всем собственникам помещений в аварийном доме.
Больной вопрос
Сейчас в Костроме подлежащими сносу или реконструкции признаны 140 домов. Многие ветхие постройки возвели еще до революции, другие аварийные дома — это бараки 1930-х годов или потрепанные временем «сталинки» и «хрущевки». Новая госпрограмма расселения из ветхого и аварийного жилья, которая стартовала в 2019 году, призвана решить наболевшую проблему с домами-развалюхами. За счет средств федерального бюджета только на территории Костромы планируют расселить более 2 тыс. человек. Всего в программу включены 110 аварийных домов.
— Проблема аварийного жилищного фонда стоит остро, и есть необходимость ее скорейшего решения, — сообщила «Известиям» Ольга Павлова, начальник отдела обеспечения реализации прав граждан на жилище администрации города Костромы. — Мы заинтересованы в расселении не меньше самих жителей, поскольку наличие такого количества аварийных домов сопряжено с определенными трудностями в дальнейшем развитии города.
Как рассказали «Известиям» в городской администрации, в ближайшие две недели будет проведена повторная оценка стоимости дома на Пастуховской и земли под ним. После этого власти готовы решить вопрос о переселении людей или о денежной компенсации. Дом в программу расселения пока не включен. Если его внесут в заветный список, то финансирование будет осуществляться за счет средств программы, а значит, в гораздо более короткие сроки.
Сами жильцы аварийного дома сомневаются, что их имущество оценят по достоинству, и боятся, что останутся у разбитого корыта. Они не одиноки в своей беде. Собственники квартир в 30 других аварийных домах Костромы также выиграли суды, но нового жилья пока не предвидится.
