Выигрышная партия: МАМТ превратил сцену в шахматную доску
В юбилейный год Московский академический музыкальный театр (МАМТ) возобновил оперу Джоаккино Россини «Итальянка в Алжире». Спектакль адресован ценителям итальянской музыки и поклонникам режиссерских экспериментов. Постановка, выполненная худруком Театра Пушкина Евгением Писаревым и его командой (сценограф Зиновий Марголин, художник по костюмам Виктория Севрюкова, хореограф Альберт Альбертс, дирижер-постановщик Феликс Коробов), призывает персонажей оперы и зрителей жить играючи.
Ведущей темой спектакля стала шахматная игра. Синьора Изабелла (Наталья Зимина) разыгрывает хитроумную комбинацию, чтобы вызволить жениха из плена турецкого владыки. Ловко управляя тремя кавалерами, среди которых глуповатый бей Мустафа (Роман Улыбин), мнимый дядюшка Таддео (Евгений Поликанин) и ее возлюбленный Линдор (Антон Росицкий), Изабелла организовывает побег соотечественников, попутно обучая женским чарам покинутую жену бея Эльвиру (Евгения Афанасьева).
На концепцию работает минималистичное полифункциональное оформление: внутренний занавес в виде доски с черно-белыми квадратами, столик и гигантские шахматные фигуры. Расположенные вдоль задника, они служат одновременно колоннами во дворце бея, скульптурами на площади, мачтой корабля, итальянским флагом (во время побега рабы переворачивают ладью, обнажая трехцветное полотно). А в ключевых моментах сюжета вместе с героями перемещаются по сцене, имитируя ход игры.
И это еще одна удачная находка. Преодолевая оперную статику, Писарев побуждает персонажей спектакля постоянно двигаться, благодаря чему масштабная трехчасовая постановка выглядит легко и динамично. Слова и поступки герои подкрепляют ходьбой, выразительной пантомимой и ориентальной пластикой, временами переключаясь на ча-ча-ча. Исключение составляют густонаселенные ансамблевые финалы актов, где действие замирает, уступая место чистой звукописи. Непрерывное движение захватывает и инструментальную часть оперы: искрящуюся весельем увертюру оркестр начинает исполнять на сцене, по ходу игры музыканты опускаются в яму.
Оригинальное режиссерское решение «Итальянки...» идеально корреспондирует с замыслом самого Россини, игривая легкомысленность была сутью его натуры. Так что Евгения Писарева можно поздравить. Но своим успехом спектакль не в меньшей степени обязан мастерству труппы: колоритные персонажи требуют ярких артистов, виртуозные партии — непринужденного воплощения. В этом особенно преуспела женская половина состава. Бархатное контральто Натальи Зиминой одинаково подошло для напевных лирических эпизодов оперы и бравурных колоратур. А сопрано Евгения Афанасьева, помимо небесно-чистого тембра, продемонстрировала незаурядный комедийный талант.
К мужской части исполнителей возникли вопросы. Антон Росицкий вокально преуспел в роли героя-любовника, каватина Линдора в его интерпретации прозвучала особенно щемяще. Но в пластическом плане певец смотрелся менее органично, чем более подвижные партнерши. Роман Улыбин, напротив, удачно передал повадки грубоватого бея Мустафы. Но зычный бас артиста тяжеловат для россиниевских буффонных скороговорок. Зато у Евгения Поликанина стопроцентное попадание: его внешний облик, актерское и музыкальное мастерство соответствовали персонажу Таддео от первых до последних нот оперы.
