Опустившийся нарцисс: кому мстила кировская нерадивая мать
Убийство трехлетней девочки в Кирове поражает своей циничностью: ребенка закрыла в квартире на неделю собственная мать. 21-летняя девушка намеренно оставила дочь без еды и воды, чтобы отправиться в загул. Пока ребенок умирал взаперти, ее мать вела трансляции в соцсетях и поздравляла дочку с днем рождения. Труп девочки обнаружила бабушка, пришедшая поздравить малышку с праздником. Пока страницы молодой матери в соцсетях наполняются сотнями гневных комментариев, сама она демонстрирует полное безразличие к случившемуся и не раскаивается в том, что сделала. Что могло толкнуть молодую девушку на жуткий поступок и в чем корни материнской жестокости — в материале «Известий».
Мария Пленкина — мать-одиночка, своего первенца родила в 18 лет. Отец живет в другом городе, но помогает деньгами. Воспитывать ребенка помогала и бабушка, которая периодически сидела с девочкой. Раньше они жили вместе, но несколько месяцев назад разъехались.
Молодая мать вышла из дома 13 февраля, перекрыв перед уходом краны с водой. Тело ребенка обнаружила бабушка спустя почти неделю — 20 февраля. Незадолго до этого во время разговора с дочерью она поняла, что ребенка может не быть в живых, и вызвала к дому полицию и скорую. По первоначальной информации смерть ребенка могла наступить в результате сразу нескольких факторов — голода, обезвоживания, переохлаждения и отравления (ребенок ел стиральный порошок). Судмедэкспертиза позже констатировала, что смерть произошла в результате обезвоживания.
По факту произошедшего было возбуждено уголовное дело, девушке предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство малолетнего с особой жестокостью), говорится в сообщении СК по Кировской области. Наказание по этой статье составляет от 8 до 20 лет лишения свободы. Марию Пленкину поместили под арест. Во время заседания она хладнокровно отвечала на вопросы следователя и не возражала против ареста. Ранее девушка была судима за мошенничество в области кредитования.
Мария Пленкина во время заседания суда
Наводящее ужас спокойствие
Возможно, расправа над ребенком не вызвала бы такого неутихающего возмущения в обществе (увы, даже убийства детей сегодня стали обыденностью), если бы не поведение главной обвиняемой. На протяжении этого длящегося семь дней убийства с особой жестокостью Мария вела прямые эфиры в соцсетях, во время которых в основном молча смотрела в экран, пританцовывала под музыку в баре, курила кальян, сосала чупа-чупс и приветствовала немногочисленных зрителей. На видеозаписях девушка не выглядит ни веселящейся, ни обеспокоенной. Складывается ощущение, что ей скучно и она просто убивает время. А в эти моменты за свою жизнь в запертой квартире отчаянно билась девочка. Она кричала, звала на помощь, пыталась раздобыть что-нибудь съестное. Но мать не оставила ей ни малейшего шанса.
Однако Мария вспоминала о своей малышке. В день рождения девочки она опубликовала пост, в котором пожелала ей оставаться всегда здоровой и счастливой. Девочка на тот момент уже была мертва, и мать, скорее всего, знала об этом. В комментариях она принимала поздравления и обещала «зацеловать» ребенка. В ее профиле в соцсетях десятки фотографий с дочерью: Пленкина поддерживала у окружающих ощущение, что она хорошая мать и любит свою дочь. Однако подруги обвиняемой на допросе рассказали, что она неоднократно размышляла о том, чтобы отдать ребенка в детский дом. Отец ребенка утверждает, что он хотел забрать девочку к себе, но ему не позволили этого сделать.
Бабушка не жила вместе с дочерью и внучкой, но, по ее словам, они постоянно виделись и созванивались. В своем видеообращении женщина поблагодарила людей, оказавших материальную помощь и собиравших деньги на похороны ребенка. Соседи утверждают, что не слышали ничего подозрительного. По словам бабушки погибшей девочки, если бы ей сообщили о том, что девочка выбрасывала из окна игрушки, пытаясь привлечь внимание прохожих, она бы подняла на уши полицию и органы опеки. Всю неделю своего отсутствия в квартире ее дочь рассказывала, что у ребенка все хорошо.
Дом, в котором проживала Мария Пленкина
«Я не знаю, как квалифицировать действия моей дочери. Либо относиться к этому как полиция: статья 105, часть вторая — «Убийство»? Либо это всё-таки… Но если это был обман, то это на протяжении трех лет. Я не знаю», — рассказала Юлия Пленкина в беседе с КП. Раньше женщина не замечала в поведении дочери ничего подозрительного и не знала о ее длительном отсутствии дома. По ее словам, молодая мать не имела постоянной работы и перебивалась временными заработками в клубах и кафе.
Схожие симптомы
Однако верится в слова бабушки о том, что всё было нормально, с трудом. Одним из признаков асоциального поведения дочери была, например, судимость за кредитные аферы. К тому же молодая мама была инфантильным человеком. Она не справлялась с элементарными обязанностями взрослого человека. Региональное управление СКР возбудило уголовное дело и в отношении сотрудников органов профилактики и учреждений системы здравоохранения. Выяснилось, что последние два года девочка не наблюдалась у педиатра. А из-за отсутствия контроля со стороны проверяющих органов ребенок продолжал жить в условиях полнейшей антисанитарии. Вся квартира завалена мусором: пластиковыми бутылками, одеждой, пакетами. Стены разрисованы граффити. Несмотря на то что в квартире некоторое время назад был сделан ремонт, складывается впечатление, что здесь не убирались несколько месяцев.
Квартира Марии Пленкиной
Похожая трагедия случилась в 2012 году, когда другая нерадивая мать задушила свою 4-летнюю дочь в Канске, столкнувшись с кредитной кабалой. Она рассталась с мужем, потеряла работу и активно пользовалась кредитной картой. Когда же пришло время платить по счетам, она не придумала ничего, кроме как накинуть удавку на шею девочке. После этого она предприняла попытку суицида, как считают некоторые знакомые с ситуацией источники, демонстративную. «Я ухожу, потому что кредиты меня достали, в одном банке у меня долги, около 30–40 тысяч, есть кредиты и в другом банке. Не хочу я платить», — написала в посмертной записке женщина. В сентябре 2013 года жительница Канска была приговорена к 11 годам колонии.
Свела счеты... с матерью
Аккаунты в соцсетях главной обвиняемой едва ли назовешь оригинальными — селфи, селфи, селфи. Опытному пользователю очевидно: много улучшалок, фотофильтров, один и тот же «стройнящий» ракурс. Казалось бы, что тут такого, многие приукрашивают действительность. Но разница между девушкой в кадре и тем человеком, которого увидела вся страна в зале суда, — разительная. Да что там — человек попросту неузнаваем. Арестованная женщина выглядит гораздо полнее, чем на фотографиях в соцсетях.
Кто не грешен, многие хотят казаться на картинках в соцсетях стройнее, как им кажется, лучше, чем в жизни, соответствовать каким-то веяниям моды. Но в некоторых случаях чрезмерное приукрашивание действительности может говорить об отклонениях. Во всяком случае, так считают девиантологи и психиатры. Одним из краеугольных камней психических проблем детоубийц-женщин являются взаимоотношения с матерью. В конкретном кировском случае можно говорить о том, что конфликт присутствовал.
«Ну, таких скандалов у нас не было, во-первых. Показания соседей я знаю. С этим меня ознакомили. Соседи утверждают в один голос, что они ничего подозрительного не слышали. А то, что я не проживала с ними, это не относится к ссорам. Периодически они у нас, конечно, бывали. Я ее ругала за отношение к жизни, за то, что иногда я приезжала, а там бывало не прибрано. Не глобально… Допустим, за какие-то такие моменты ругала», — рассказала мать обвиняемой «Комсомольской правде» о своих взаимоотношениях с дочерью.
По мнению известного британского психотерапевта, эксперта в области девиантологии и судебной психологии Анны Моц, когда женщины истязают собственное тело, причиняя себе различного рода увечья, вступая в беспорядочные половые связи, голодая или путем других злоупотреблений, — они символически мстят своим матерям, пишет «Медиазона». Причем самоистязание нередко включает издевательства и убийства собственных детей. По мнению другого авторитетного психиатра Эстелы Уэллдон, изучавшей долгие годы матерей, убивших собственных детей, такие женщины считают своих потомков не отдельными существами, а воспринимают их как нарциссическое расширение самих себя.
Под нарциссическим расширением подразумевается представление родителя о ребенке как о продолжении самого себя, неспособность матери или отца принять дитя как самостоятельную личность. Ученые дают шокирующую трактовку действий женщин-детоубийц: насилие над собственными детьми — это символическое нападение на тело своей матери.
Как правило, таким жутким способом мать-убийца пытается отомстить собственным интернализированным, часто жестоким и первертным (сексуально извращенным или распущенным) матерям.
«Основное различие между мужскими и женскими перверсиями заключается в цели, на которую направлены их действия. В то время как у мужчин действие направлено на внешний объект, у женщин оно направлено против самих себя: против собственного тела или созданных ими объектов — своих детей», — писала в одной из своих работ Эстела Уэллдон в 1992 году.
Если разобрать кировскую трагедию, то очевидно, что главным зрителем жуткого финала по замыслу Марии должна была быть именно ее мать. Ей предназначался основной удар — видеть смерть внучки. Детально во взаимоотношениях бабушки и обвиненной в убийстве матери еще только предстоит разобраться следователям.
Есть у психиатров и объяснение невозмутимого, как у слона, спокойствия главной обвиняемой. Нарциссизм, выраженный у обвиняемой в невозможности видеть ребенка как личность, проявляется в поведении даже после непосредственного убийства. Так, подследственная не забывает привести себя в порядок перед входом в зал суда, накрасить ногти, собрать волосы в хвостик. Это своеобразный механизм выживания — без него женщина не в силах противостоять сильнейшей депрессии и чувству вины.
Кировская нерадивая мать не одна такая — в большинстве случаев задача судебных психиатров заключается как раз в том, чтобы помочь появлению у пациента чувства вины. На это уходят сотни часов сеансов терапии, а иногда и годы посещений врача.
По мнению Анны Моц, даже в тех случаях, когда женщина убивает дитя в состоянии душевного смятения, преступление стоит рассматривать с точки зрения материнского нарциссизма и перверсии (отклонение от принятых в обществе норм сексуального поведения, извращение).
