Нынешний год можно считать годом великого русского баснописца Ивана Андреевича Крылова: февраль — месяц его рождения, ноябрь — месяц кончины. 75 лет этой богатой жизни оставили яркий след в истории страны, истории русской литературы и истории нашей газеты.
Век (плюс два года) жизни «Известий» включил в себя четыре «круглых» года Крылова — 1919-й, 1944-й, 1969-й, 2019-й. В каждом из них (и сегодня тоже) газета отдавала долг памяти нашему великому соотечественнику. В каждом, кроме первого. Тогда редакция не то чтобы забыла знаменательную дату, просто газета от строчки до строчки была заполнена горячей хроникой событий пылающей гражданской войны. Впрочем, если внимательно прошерстить лаконичные тексты, в них наверняка можно найти меткие словечки и фразы из словаря острого на язык баснописца.
Но даже в те беспокойные годы в «Известиях» появлялись молниеносные по остроте и скорости написания басни первого пролетарского поэта Демьяна Бедного, которого еще в дореволюционное время одна газета прославила как «внука дедушки Крылова». Басня тогда оставалась, пожалуй, единственным, но сильно жалящим литературным жанром в газете.
В феврале 1969-го в день 200-летия со дня рождения баснописца со статьей «Слово о Крылове» в «Известиях» выступил Сергей Михалков. Советский мастер жанра (считай, правнук Ивана Андреевича) четко сформулировал стилистические особенности предшественника: «Предельная простота поэтического языка, совершенство литературной формы в сочетании с веселым лукавством и глубокой народной мудростью сделали творчество Крылова подлинно национальным достоянием русской культуры».
Крылов не был первым баснописцем России. До него этот жанр двигали Кантемир, Тредиаковский, Ломоносов, Сумароков, Хемницер, Дмитриев. Но Крылов стал первым и непревзойденным мастером жанра, поднявшего его на уровень классической поэзии Пушкина. На «басенный» путь 36-летнего Крылова направил именно Иван Дмитриев, которому тот показал два перевода из Лафонтена — «Дуб и Трость» и «Разборчивая невеста». Дебют состоялся в январе 1806 года.
Однако на литературную дорогу Иван Крылов ступил самостоятельно 15-летним юношей, когда написал либретто к комической опере «Кофейница». Откуда у сына бедного армейского офицера, вышедшего в отставку, прорезался интерес к литературе? «Ларчик просто открывался». Правда, это был не ларчик, а огромный сундук с книгами. Вот и всё наследство — единственное богатство, которое, уходя из жизни, отец передал девятилетнему отроку. Ваня читал запоем, хотя времени на чтение оставалось мало: нужно было помогать матери.
Семья, жившая тогда в Твери, бедствовала. Иван устроился «подканцеляристом» в городской магистрат. Вскоре вдова с двумя сыновьями в поисках лучшей жизни перебралась в Петербург. Здесь Иван начал работать уже канцеляристом в казенной палате. И настойчиво занимался самообразованием. Выучил французский язык (отсюда знакомство с Лафонтеном). Освоил игру на нескольких музыкальных инструментах (вот и «Кофейницу» написал). Какими-то путями попал в театральный мир (и выдал несколько небольших комедий). Наконец, прибился к Обществу друзей словесных наук. И порвал паутину канцелярской службы.
Новые друзья помогли 20-летнему юноше начать самостоятельное дело — издавать журнал «Почта духов». Это был журнал одного автора и одного жанра. Из номера в номер Крылов писал фельетоны, которые, выстраиваясь в одну сюжетную линию, складывались в своеобразный сатирический роман. Он населил его персонажами, представлявшими разнообразные типы людских особей, и наделил их красноречивыми фамилиями — Скотонравов, Ветродум, Припрыжкин, Бесстыда, Тихокрадов…
Резкая критика нравов сановного Петербурга не могла не привлечь внимания властей. Просвещенная императрица Екатерина II зорко следила за инакомыслием в стране. Под ее прицел попала и «Почта духов». Просуществовав с января по август 1789 года, журнал был закрыт после выхода восьмого номера. Через три года та же участь постигла новое детище Крылова — журнал «Зритель», а на следующий год его освободили от руководства журналом «Меркурий». Попавший в опалу, журналист был вынужден «залечь на дно» и в каком-то смысле сменить профессию.
В 1804 году Крылов объявился в Москве, и произошел поворот в его творческой биографии. Тогда-то он и выбрал в «соавторы» француза Лафонтена и древнего грека Эзопа. Вынужденный быть осторожным, он взял на вооружение эзопов язык. Впрочем, в «переводных» баснях он лишь использовал блуждающие сюжеты, перенося действие этих мини-пьес («Лисица и Виноград», «Ворона и Лисица», «Стрекоза и Муравей», «Пустынник и Медведь» и др.) на русскую землю.
Вскоре Крылов окончательно поселился в Петербурге и последние 13 лет жизни проработал библиотекарем в Императорской публичной библиотеке, уже будучи академиком. В эти годы к нему пришла вселенская слава. 236 басен, написанных Крыловым, составили золотой фонд русской культуры. Но воистину великим гражданином и патриотом России проявил он себя, когда создал несколько исторических басен, посвященных событиям Отечественной войны 1812 года.
И здесь мы возвращаемся в «Известия» от 21 ноября 1944 года (№ 275). Опять шла война — теперь Великая Отечественная. Красная армия гнала врага на запад, но противник бешено сопротивлялся. Победа была близка, однако нужна была новая мощная волна патриотизма, которая подняла бы моральный дух изнуренных войной бойцов. В этом видела свое назначение газета. И тут пришел на помощь… Крылов.
Шапка третьей полосы «Известий» выглядела так: «1844 — Иван Андреевич Крылов — 1944». Одна из трех главных ее статей называлась «Пламенный патриот». Известный советский литературовед Владислав Евгеньев-Максимов напомнил читателю названия «военных» басен Крылова: «Ворона и Курица», «Щука и Кот», «Обоз», «Раздел» и самая знаменитая — «Волк на псарне». Цитируя последнюю, где прозрачно просматривается противостояние Наполеона и Кутузова «Ты сер, а я, приятель, сед»), профессор заканчивает статью публицистическим беспощадным приговором баснописца:
«И если крыловский волк, этот «серый забияка», трепетал, что «приходит, наконец, ему расчесться за овец», то пусть трепещут современные фашистские волки. Они могут быть уверены, что мы не забыли крыловского правила: «С врагами иначе не делать мировой, как снявши шкуру с них долой!»
Ай да Иван Андреевич! Ну чем не наш современник!
Автор — журналист, ведущий исторический клуба «Известий»
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
