Сюртук и пистолет: новый проект «Школы современной пьесы»
«Школа современной пьесы» (ШСП) почтила память Александра Сергеевича Пушкина. Спектакль «Нельзя спасти камер-юнкера Пушкина» открыл новый проект театра «Истории из Истории». Это цикл постановок, в который войдут моноспектакли, основанные на документах и расследованиях, причем озвучивать их будут специалисты по соответствующим темам.
Первым на сцену вышел кандидат исторических наук, по совместительству глава департамента культуры правительства Москвы Александр Кибовский. Предметом его изысканий стали дуэль и смерть Пушкина. Предвидя наплыв публики, желающей посмотреть, как чиновник переквалифицируется в историка, организаторы, презрев правила пожарной безопасности, заставили стульями проходы.
Повествование при поддержке худрука театра Иосифа Райхельгауза и директора Государственного музея А.С. Пушкина Евгения Богатырева получилось длинным (два часа вместо запланированных часа и 20 минут).
Коллеги чиновника, а их в зале, судя по экипировке и разговорам, собралось много больше, чем рядовых театралов, с интересом внимали фактам пушкинистики. Завсегдатаи ШСП, в свою очередь, вспоминали, что пушкинские даты театр уже несколько лет отмечает постановкой «Спасти камер-юнкера Пушкина», которую Райхельгауз сделал по пьесе Михаила Хейфеца. По сюжету, парень и девушка, любители поэзии, пускаются в фантазии: а что если включить машину времени, перенестись в январь 1837-го и попытаться спасти поэта от пули Дантеса… Новый рассказ, представленный в пандан, шансов Александру Сергеевичу не оставляет.
Обозначенный в программке как «моно», спектакль на самом деле таковым не стал. По сути, случилась беседа на троих, расцвеченная монологами главы департамента, который выступил в роли энтузиаста-пушкиниста. Богатырев взял на себя функцию резонера-профессионала, охлаждающего пыл ретивого коллеги. Райхельгауз, сообщив в начале предысторию события (по чистой случайности услышал лекцию Александра Владимировича, восхитился и предложил создать вокруг нее театральную среду), в дальнейшем погрузился в образ человека с улицы, уважающего Пушкина как героя анекдотов.
Троица сидела за накрытым столом с фирменным оливье, разливала водку и пила за Пушкина. Зрители смотрели и облизывались. Им бы тоже предложить выпить-закусить, глядишь, обстановка стала бы теплее, а доверия к собеседникам — больше. Впрочем, те сами призвали не относиться к их высказываниям серьезно. Экранной заставкой к разговору выбрали полотно Василия Перова «Охотники на привале». На заднике травили байки мастера пострелять, на сцене — мастера поговорить.
Живейшее сочувствие публики вызвал Райхельгауз: во-первых, говорил громко и с хорошей дикцией, во-вторых, задавал правильные вопросы. «Так было или не было?» — настойчиво пытал он собеседников. В зале тоже желали, наконец, узнать, действительно ли у Натальи Николаевны был роман с Дантесом или все-таки жена поэта пала жертвой грязных наветов. Но визави держались стойко, семейных тайн не выдавали и вместо адюльтерных сюжетов предлагали занимательные факты.
Прозвучали истории про оружие (пистолеты, из которых якобы стрелялись соперники, на деле были изготовлены после дуэли). Фигурировали также костюмы (Дантеса от пули Пушкина спасла удачно расположенная пуговица) и позы дуэлянтов. Для реконструкции искомой позы Дантеса на сцену был вынесен скелет. Верное положение стреляющего поэта проиллюстрировал кадр из фильма «Последняя дуэль» с Сергеем Безруковым. При этом пистолет актер держал неправильно — данное упущение тоже было отмечено докладчиком.
В аннотации к спектаклю историка Кибовского отрекомендовали «первоклассным специалистом по нюансам военных, придворных, общественных отношений начала XIХ века», который «изучил вопрос дуэли Пушкина и Дантеса, выявив прелюбопытнейшие факты». Справедливости ради стоит отметить, что перечисленные факты так или иначе фигурируют в пушкинистике, что, впрочем, не умаляет замысел худрука «Школы современной пьесы» открывать новые грани нашей истории. Возможно, следующий такой спектакль, поделился планами Райхельгауз, будет о декабристах.
