В конце октября вице-премьер Дмитрий Козак поручил Минэнерго, Минтрансу и Минпромторгу отложить ввод запрета на использование зарубежных танкеров для перевозки сжиженного природного газа (СПГ) в Арктике. Законопроект Министерства промышленности и торговли подразумевал, что с 2019 года нефть, газ и уголь по Северному морскому будут разрешено транспортировать только судами российского производства.
Пересмотр запрета большой неожиданностью не стал, учитывая факт господдержки нового проекта НОВАТЭКа — завода «Арктик СПГ-2» годовой мощностью 19,8 млн т. Компания планирует построить его на соседнем с Ямалом полуострове Гыдан. Из недавно созданного Фонда развития выделят почти 104 млрд рублей на возведение терминала «Утренний» в морском порту Сабетта, который будет принимать газ с технологических линий «Арктик СПГ-2» для последующей отгрузки на танкеры. Соответствующие расходы закреплены в федеральном бюджете на 2019–2021 годы, недавно Дума приняла его в первом чтении.
Решение отложить запрет могло быть связано и с планами Минэнерго довести к 2035 году долю России на мировом СПГ-рынке с нынешних 4% до 15–20%. Такую цель в конце октября называл министр энергетики Александр Новак на заседании правительства, посвященном расширению действующих СПГ-проектов. По оценке ведомства, для этого нужно будет увеличить мощности по сжижению газа до 100 млн т в год с нынешних 21 млн т, которые обеспечивают две очереди «Ямал СПГ» и сахалинский завод «Газпрома». Третья и четвертая очереди «Ямал СПГ» вкупе с «Арктик СПГ-2» дадут еще чуть более 26 млн т в год, а потому регуляторы наверняка пойдут навстречу НОВАТЭКу при обсуждении срока, в течение которого запрет на использование зарубежных танкеров в Арктике будет снят.
Но такая мера сама по себе не приведет к почти пятикратному приросту производства СПГ — для этого нужно будет ликвидировать ряд барьеров, действующих сегодня в отрасли.
В первую очередь, необходимо снять все ограничения на экспорт. Пять лет назад он был дерегулирован лишь частично — право на него получили госкомпании, работающие на шельфе, а также структуры, в лицензиях на месторождения которых к началу 2013 года были зафиксированы обязательства по строительству СПГ-завода или поставке добываемого газа на сжижение. Под эти критерии не попал проект «Печора СПГ», который с 2010 года планировала реализовать группа «Аллтек» на базе Коровинского и Кумжинского месторождений Ненецкого АО. Обязательства по строительству СПГ-мощностей в ее лицензиях были закреплены только в 2014 году — тогда же в Думу был внесен законопроект, который сдвигал срок фиксации таких обязательств с января 2013-го на июль 2014-го, а «Аллтек» договорился с «Роснефтью» о создании совместного предприятия, в котором госкомпания затем приобрела контроль.
Однако Дума отказалась ослабить барьеры на экспорт сжиженного газа. Без доступа к зарубежным рынкам проект потерял смысл, из-за чего «Роснефть» в минувшем августе снизила свою долю в «Печоре СПГ» с 50,1% до 1%. Не будь этого ограничения, в России к сегодняшнему дню действовало бы уже не два, а три крупных СПГ-завода, при этом больше возможностей было бы у среднетоннажных СПГ-производств (годовой мощностью до 1 млн т), ориентированных на поставку сжиженного газа для судоходных компаний. Пример тому – компания «СПГ-Горская», которой придется прибегать к посредничеству НОВАТЭКа и «Роснефти» для экспорта с завода годовой мощностью 1,26 млн т, строящегося сейчас под Петербургом.
Другим барьером могут стать обязательства по замещению иностранных технологий, которые негативно отразятся на инвестиционных планах компаний. В конце августа правительство утвердило «дорожную карту» по локализации производства оборудования для крупнотоннажного сжижения газа. Детали ее финансирования пока не определены, однако уже сегодня важно обеспечить ее добровольный характер: при определении поставщиков у компаний должен оставаться выбор, тем более что у России пока нет собственных технологий крупнотоннажного сжижения — их основными лицензиарами, по оценке VYGON Consulting, являются американские APCI (82% глобального рынка) и Conoco-Phillips (12%), а также англо-голландская Shell (5%) и немецкая Linde (1%).
Отечественные компании уже ведут исследования в этой сфере: «Криогенмаш» по заказу «Газпрома» к 2020 году должен будет разработать собственную технологию производства до 100 т СПГ в час (870 тыс. т в год), а НОВАТЭК недавно запатентовал технологию «Арктический каскад», позволяющую использовать природный холод для повышения эффективности сжижения газа — она будет применена на четвертой линии «Ямал СПГ», оборудование для которой поставят российские производители. Однако отрасль еще долго будет зависеть от иностранных технологий, поэтому ограничения на их использование на пользу ей не пойдут.
Еще одним барьером может стать просьба «Газпрома» к Минэнерго выработать механизм, позволяющий исключить конкуренцию российского сжиженного и трубопроводного газа за рубежом. В эпоху растущего влияния трейдеров и спотовой торговли ее сложно реализовать на практике — покупатель сжиженного газа может перепродать его в любую точку мира, в том числе стране – импортеру газа «Газпрома». А потому в случае законодательного закрепления эта инициатива станет лишним барьером для отрасли, которой в первую очередь нужно дерегулирование. Именно оно позволит России увеличить присутствие на мировом рынке СПГ, прямые же субсидии помогут лишь отдельным проектам, но не отрасли в целом.
Автор — экономист
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
