В поисках индивидуальности
Сегодня в Выборге станут известны итоги XXVI кинофестиваля «Окно в Европу». Расклад призов — всегда интрига, но в любом случае можно признать, что конкурсная программа в этом году была насыщена яркими событиями. Пожалуй, наибольший ажиотаж вызвали новые картины Александра Велединского и Оксаны Карас: «В Кейптаунском порту» и «У ангела ангина» — жанровое кино у нас даже на фестивалях востребовано больше, чем артхаусные эксперименты.
«В Кейптаунском порту» — проект, без преувеличения, долгожданный. Сценарий был написан Велединским («Географ глобус пропил») более 15 лет назад. Однако путь к экранам оказался тернист: как признался режиссер «Известиям», главной проблемой стал финансовый кризис 2008 года, отодвинувший реализацию амбициозного замысла на неопределенный срок. Вдобавок тогда же умер предполагавшийся исполнитель одной из главных ролей — Олег Янковский.
В итоге, однако, именно актерские работы оказались самой сильной стороной картины, а вот сюжет — самой уязвимой. Действие разворачивается в 1996 году. Питерские братки заставляют случайно подвернувшегося под руку скромнягу-математика (Евгений Ткачук) пойти на дело — ограбить и убить популярного писателя Вилена Верещагина (Владимир Стеклов), автора пьесы «В Кейптаунском порту». Тем временем в Кейптауне две группировки делят наследство авторитета, который сбежал после войны в ЮАР и завел там двух жен. Третья линия — рассказ ветерана (Сергей Сосновский) об эпизоде, приключившемся в далеком 1945-м на Дальнем Востоке. Два штрафника встретили юного морячка, началась перестрелка. Но кто же выжил? Выясняется, что не только ветеран, но и персонажи других сюжетных линий тоже имеют отношение к этой истории, и их версии о произошедшем различаются...
Гротескно живописуя бандитский Петербург 1990-х и не менее бандитский Кейптаун, Велединский пытается доставить своим ребусом удовольствие и интеллектуалам, и любителям остросюжетных лент, будто вспоминая свое участие в качестве сценариста в создании сериала «Бригада». Но попытка сделать русское «Криминальное чтиво», да еще и с отсылкой к Великой Отечественной, удается лишь отчасти, поскольку Велединскому не хватает двух главных компонентов Тарантино: безупречной сюжетной логики и искрометных диалогов.
К теме войны обращается и Оксана Карас в ленте «У ангела ангина». Как и в прошлом ее фильме — победившем на «Кинотавре» «Хорошем мальчике», здесь в центре внимания — чувства подростка, в общем-то, не слишком отличающиеся от тех, что испытывал герой Семена Трескунова два года назад. Для пущего сходства главная роль отдана тому же актеру, опять изображающему ершистого, но доброго и честного парня.
Только на этот раз он беспризорник, действие разворачивается в 1940-м и к легкой молодежной истории примешивается напряженное предчувствие грядущей катастрофы — «завтра была война». Но авторы сознательно не сгущают краски, и даже эпизоды блокады здесь сняты так, что едва ли могут шокировать впечатлительных юных зрителей. Вообще это кино идеально для демонстрации школьникам: мата нет (конечно, беспризорники сталинской эпохи говорили только стихами), потребление алкоголя осуждается, а единственную любовную сцену можно не краснея смотреть с учителями и родителями.
И всё бы ничего: Оксана Карас снова доказывает, что в России не разучились делать кино для подростков, Семен Трескунов и Мария Крылова восхищают искренней игрой, ностальгическая черно-белая картинка радует глаз… Но ощущение, что «елочные игрушки не настоящие», не оставляет. Перед всеми показами на «Окне в Европу» демонстрируется заставка: в этом году — эпизод прогулки под дождем из «Я шагаю по Москве». И такое сопоставление для многих фильмов, включая «У ангела ангина», губительно: в них отсутствует та магия момента и глубинная искренность, которые есть у Данелии.
Исключение — новый мультфильм Гарри Бардина «Болеро17», показанный вне конкурса на церемонии открытия. Поначалу зритель завороженно следит, как под неизменный ритм «Болеро» Равеля машина штампует пластилиновые бруски. Затем из этих брусков формируются человечки, которые начинают в ритм маршировать. И вот уже наслаждение синхронностью сменяется ужасом от созерцания бездушной армии «солдат Урфина Джюса».
История искусства знает множество визуальных интерпретаций равелевского шедевра — от безобидно-этнических до откровенно эротических. Бардин же предложил одну из самых пугающих трактовок, создав антиутопию в миниатюре. И финал с отторгнутыми толпой бунтарями, сделавшими выбор в пользу индивидуальности и улетающими на небеса, как на картине Шагала, в контексте других фестивальных картин выглядит символично.
