Одна в море воин
Посвященный проблемам миграции саммит лидеров стран Евросоюза, который проходит в Брюсселе, превратился в проверку на прочность для Германии и лично ее лидера Ангелы Меркель. Находясь под давлением как союзника по коалиции — главы МВД Хорста Зеехофера, так и стран ЕС, делающих ставку на недопуск мигрантов на свои территории, канцлер всё же намерена договориться с коллегами об общеевропейской ответственности за беженцев. Однако шансов на это у нее крайне мало, считают опрошенные «Известиями» эксперты и политики.
«Ставки высоки, времени мало», — без обиняков предупредил лидеров Евросоюза его президент Дональд Туск, приглашая их в Брюссель на саммит глав государств и правительств 28–29 июня. В своем письме он сразу обозначил, что главной темой мероприятия станет миграция, а дискуссии по ней будут «ожесточенными».
Баварский Христианско-Социальный Союз и Хорст Зеехофер потребовали договориться о возвращении из Германии беженцев, которым было отказано в убежище
Самые мрачные настроения в преддверии саммита царили в Германии. Как написала одна из британских газет, лидер мощнейшей страны ЕС Ангела Меркель, более десятилетия задававшая тон общеевропейской повестке, к нынешнему саммиту предстала в образе «раненого зверя». Недавно самый верный соратник — баварский Христианско-социальный союз и лично его лидер Хорст Зеехофер, возглавляющий МВД, — выдвинул канцлеру ультиматум. Он потребовал договориться о возвращении из Германии беженцев, которым было отказано в убежище, в те страны, через которые они впервые проникли в Евросоюз. Иначе, пригрозил глава МВД, немецкие границы будут закрыты на замок. А это, судя по тону заявлений политиков соседних стран, чревато эффектом домино и как следствие — концом эры свободного перемещения внутри ЕС.
— Если Германия в одностороннем порядке закроет границы, другие страны перестанут регистрировать беженцев. Никто от этого не выиграет, а внутриевропейские отношения станут еще взрывоопаснее. Те, кто хочет сократить поток беженцев, должны перестать поддерживать международные интервенции, которые одну за другой приводят страны к коллапсу. И мы не должны поставлять оружие в те страны, где есть трения, — заявила «Известиям» депутат бундестага, зампредседателя Левой партии Севим Дагделен.
Согласно действующим в ЕС Дублинским соглашениям, за рассмотрение дела об убежище может быть ответственно лишь одно государство. Как правило, им становилась первая точка внутри Евросоюза, куда попадал мигрант. В силу своего географического расположения воротами в ЕС для беженцев из Африки чаще других становились Испания, Италия и Греция. С начала 2018 года только по морю эти страны приняли почти 44 тыс. мигрантов. Стоит ли говорить, что именно Мадрид, Рим и Афины стали главными сторонниками пересмотра или даже отмены Дублинских соглашений.
— Кто бы ни высадился в Италии, он высадился в Европе. Берега Италии — это европейские берега, — заявил на этой неделе премьер страны Джузеппе Конте под громкие овации итальянских парламентариев.
Эти слова, подкрепленные отказом пускать корабли правозащитников со спасенными в море африканскими нелегалами, дают четкий сигнал: если Европа не намерена разгружать Италию от мигрантов (а желающих особо нет), значит, никакие гуманитарные соображения не заставят Рим кого-то к себе пускать.
Африканские беженцы, спасенные экипажем судна Mission Lifeline в Средиземном море
Частичный выход из тупиковой ситуации лидеры ЕС видели в создании центров по приему мигрантов за пределами ЕС. Спасенных в море нелегалов хотели пересылать не в Европу, а в третьи страны, чтобы там отделять реальных беженцев от тех, кто рвется в ЕС за лучшей жизнью. А заодно — отбить энтузиазм у мигрантов и контрабандистов, незаконно переправляющих их по Средиземному морю к европейским берегам.
С первого захода — по предложению Австрии — эта идея не прошла, но в итоге с ней скрепя сердце согласилась даже Ангела Меркель. В минувшее воскресенье по ее инициативе в Брюсселе прошел экстренный мини-саммит отдельных стран – членов ЕС. Однако прийти хоть к какому-то компромиссу о том, кто и в какой мере должен нести ответственность за судьбу незваных гостей, европейцам не удалось.
Загвоздка в том, что никто из стран за пределами ЕС создавать такие центры у себя пока не захотел — даже за деньги и обещания щедрой помощи. Первым официально отказался Тунис, вчера об отсутствии желания и возможностей принять такой центр заявили в Македонии, которую наряду с Албанией считали самыми вероятными кандидатами на размещение мигрантских центров вне евросоюзовского пространства.
— Это будет провал. Восточноевропейские страны не станут частью общего решения по миграции. Такие страны, как Австрия и Италия, не возьмут больше ни одного мигранта. Даже союзники Германии вряд ли смогут принять кого-то сверх того числа беженцев, которые уже у них есть — так в беседе с «Известиями» оценил шансы Ангелы Меркель найти поддержку у коллег представитель немецкой «Альтернативы для Германии» Рональд Глазер.
Граффити на площади Объединенных Наций в Бонне
Пожалуй, единственный, кто высказывается о проевропейской миграционной политике немецкого канцлера позитивно, — это греческий премьер Алексис Ципрас. Но даже он признал, что любой компромисс по беженцам на нынешнем саммите не решит проблему в одночасье: «Вопрос о мигрантах останется с нами еще на долгое время».
— Миграция стала самым большим вызовом для ЕС, и он не выстоял. Решение Меркель в 2015 году открыть границы Германии и пустить в страну 1,5 млн беженцев раскололо Европу. И сейчас большинство лидеров ЕС обвиняют лично ее в этом расколе. Германия осталась фактически одна, причем раскол по миграционной теме есть и в немецком обществе, — сказал «Известиям» научный директор Германо-российского форума Александр Рар.
Конфликт этот, по его словам, будет лишь усугубляться. И дело не просто в мигрантах, а в столкновении двух мировоззренческих концепций — открытого либерального общества, допускающего смешение культур, и сторонников национального суверенитета и европейской идентичности. А последних на фоне миграционного кризиса становится всё больше. Рост влияния популистских правых партий — главное тому подтверждение.
