Глава Счетной палаты Алексей Кудрин заявил, что в России возможно инвестирование пенсионных денег через венчурные фонды. Главное условие для этого — качественная работа надзорных органов, которые обеспечили бы снижение рисков. Разговоры о привлечении пенсионных денег на венчурный рынок идут уже давно. Звучат мнения «за» и «против». С позиции «за» выступает рабочая группа Совета венчурного рынка при РВК. Такая возможность интересна и важна как с точки зрения социальной политики, поскольку речь идет о размере будущей пенсии, так и в плане экономического развития, так как пенсионные средства во всем мире считаются источником длинных денег.
Для начала посмотрим, как обстоят дела на развитых рынках, где НПФ работают не одно десятилетие. Их долгосрочная инвестиционная доходность везде примерно одинаковая — в среднем от 4 до 6% годовых при инфляции в 1–3%. Клиенты с легкостью меняют пенсионные фонды и управляющие компании, желая вложить деньги в наиболее доходные. Даже 1 п.п. дополнительной доходности может стать решающим. Она как раз формируется за счет инвестиций в более долгосрочные и менее ликвидные активы.
На Западе, где рынок пенсионных активов достиг десятков триллионов долларов, типичный портфель крупных НПФ состоит из четырех основных классов активов: акции, облигации, депозиты и альтернативные инвестиции. Последние — это вложения в недвижимость, хедж-фонды, фонды прямых инвестиций и венчурные фонды. Для НПФ инструмент венчурных инвестиций интересен из-за их высокой доходности — в среднем 9–10% годовых на горизонте от 10 лет. Доля пенсионных денег в капитале венчурных фондов на рынке развитых стран достигает 20–30%.
У нас всё иначе. Пенсионные накопления и резервы, которыми управляют НПФ, пока не велики — менее $65 млрд. Для страны, ВВП которой приближается к $1,6 трлн, это почти ничто.
ЦБ жестко регулирует рынок пенсионных фондов. Это объяснимо. После того как несколько фондов признали банкротами из-за неэффективных инвестиций, а то и банального вывода активов, ЦБ усилил контроль за НПФ и их собственниками. Последние громкие скандалы, затронувшие крупные банки и связанные с ними НПФ, увлекшиеся перекрестным финансированием, еще раз убеждают в необходимости жесткой руки на рынке.
Сейчас ЦБ разрешает пенсионным фондам вкладывать в бумаги только тех высокотехнологичных компаний, которые торгуются в секторе «Рынок инноваций и инвестиций» Московской биржи, при этом установив на такие инвестиции максимальный лимит в 5% накоплений. Эксперты венчурного рынка добиваются, чтобы показатель достигал хотя бы 10%. Пойдет ли на это регулятор? Возможно. Но после того как законодательный барьер снимут, перед рынком встанет еще одна важная задача: убедить НПФ в целесообразности диверсификации портфеля.
Пенсионные фонды не особо рвутся инвестировать в пусть и более высокодоходные, но более рискованные активы. Объяснить это просто. Если еще недавно НПФ воспринимались их собственниками как источник дешевых пассивов, то сейчас — как дорогие социальные обязательства. При этом из-за моратория на перевод пенсионных накоплений из ПФР новых поступлений в НПФ нет, а программа добровольного пенсионного обеспечения находится пока в зачаточном состоянии. В такой ситуации на рынке альтернативных инвестиций НПФ выбирают консервативные активы, например недвижимость.
При этом от венчурных инвестиций зависит развитие высокотехнологичного сектора экономики. Без масштабных и долгосрочных вложений технологический прорыв, о котором постоянно говорит руководство страны, совершить будет трудно.
Сейчас, по статистике Российской ассоциации венчурного инвестирования, совокупные активы венчурных фондов — $4 млрд. И даже 5% от более $65 млрд, находящихся в распоряжении НПФ, могли бы почти удвоить этот показатель. А это, в свою очередь, обеспечило бы источник для финансирования роста высокотехнологичных отраслей. Но как заинтересовать НПФ в работе с новыми инструментами?
Ответ напрашивается сам — минимизировать риски при сохранении высокого уровня доходности. На Западе пенсионные фонды зачастую вкладываются в венчурные проекты на более поздней стадии, когда они уже вышли на значимые показатели выручки и даже прибыли. Более того, НПФ, как правило, заходят в сферу венчурных инвестиций не напрямую, а через специальные фонды фондов. Они позволяют диверсифицировать риски. Наконец, всё большей популярностью пользуются фонды венчурного кредитования, которые предоставляют займы быстрорастущим технологическим компаниям, когда у них уже есть выручка и прибыль, но недостаточно залоговой базы для привлечения банковского финансирования. Такие вложения менее рискованные, а доходность может составлять 7–10% годовых.
Важным фактором должно стать и повышение прозрачности венчурной индустрии. Наличие верифицированной рыночной статистики, достоверных данных об управляющих компаниях фондов и единых стандартов качества управления активами станет серьезным аргументом в пользу инвестиционной привлекательности венчура.
Дополнительным стимулом для НПФ может стать продолжение снижения инфляции. Пока она достигала двузначной цифры, рублевая доходность от инвестирования пенсионных накоплений могла достигать и 15%, поэтому долгосрочные альтернативные инвестиции были фондам неинтересны. Сейчас инфляция упала ниже 3%, и время высоких доходов от депозитов и облигаций осталось в прошлом. А будущее — за инвестициями в быстрорастущие отрасли высоких технологий.
Автор — участник совета венчурного рынка при Российской венчурной компании
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
