Отец и дети
Среди названий июньской афиши Театра Олега Табакова, более известного как «Табакерка», — премьера пьесы «Разговоры после…» французской актрисы и драматурга Ясмины Реза. Спектакль, поставленный режиссером Данилом Чащиным, рекомендуется поклонникам семейных драм с открытым финалом.
События пьесы происходят во французской глубинке. Место действия — старинный дом и сад. Фамильное гнездо, из которого давно упорхнули птенцы. Кончина отца семейства впервые за долгие годы собирает их вместе. Дальнейшее вроде бы предсказуемо — дележ наследства, взаимные финансовые претензии… У героев они наверняка имеются, но предметом внимания драматурга не становятся. В центре повествования — судьбы взрослых детей. Каждый рассказывает о себе, вспоминает истории из прошлого и в своих бедах винит кого угодно, только не себя.
Старшего брата Натана (Евгений Миллер), успешного адвоката, гнетут нерешенные личные проблемы. Женщина, которую он любил, не с ним. Элиза (Ольга Красько), та самая дама, была когда-то подругой младшего брата (Иван Шибанов), ее уход он тоже не в силах принять и простить. Сестра Эдит (Марина Салакова) в свои 40 с лишним живет воспоминанием о мимолетном романе времен молодости, разрушенном, как она считает, отцом. Нервные монологи и диалоги, напоминающие игру в пинг-понг, следуют один за другим. Периодически обнаруживаются скелеты в чужих и своих шкафах, но главного — сочувствия к ближнему — в осиротевшем семействе как не было, так и нет.
Родные разделены стеной отчуждения, не воображаемой, а самой что ни на есть реальной. Действие заключено в стеклянный куб, внутри стеклянные же перегородки (художник-сценограф Николай Симонов) — говори сколько душе угодно, сидящий за стеклом тебя не услышит. Еще один неодушевленный герой спектакля — песок. Стоят персонажи у открытой могилы отца — на гроб обрушиваются песчаные струи. Выходят в сад — ноги вязнут в песке. Наливают вино — в бокалы сыплется… Правильно, песок. Метафора не слишком изысканная, но доходчивая. Жизнь утекает, как эта сыпучая субстанция, взамен — пустота.
Бесконечные жалобы и взывания к умершему (не дал, не позволил, не понял, не разрулил), равномерно рассредоточенные в полутора часах действия, могли бы утомить, если бы не грамотный драматургический ход. Компании стенающих противопоставлена пара живущих в свое удовольствие гедонистов. Пожилой дядя Пьер и его очередная жена Жюльена не комплексуют по поводу прошлого, не сильно задумываются о будущем, никого не обвиняют и ничего не ждут. На упреки родственников реагируют с юмором, а если и отвечают всерьез, как рассердившаяся Жюльена, то обезоруживают оппонентов четкостью доводов. Режиссер отдал эти роли блистательным Борису Плотникову и Марианне Шульц, и дуэт мастерски реализовал заложенный в пьесе посыл: живи сегодня и тем, что есть.
Проблема в том, что простое на первый взгляд правило на деле трудно реализуется и требует немалой внутренней работы. Об этом наверняка знал ушедший отец (Андрей Смоляков). Он тоже присутствует в спектакле — крупным планом на нескольких мониторах. Хмурится, улыбается, удивленно поднимает брови — словом, наблюдает. Персонажи его не видят, но зрители имеют возможность оценить как отцовский вердикт, так и силу родительской любви, неподвластной смерти.
В фойе «Табакерки» зрителей тоже встречает портрет, на этот раз фотоизображение. С черно-белого снимка на входящих с фирменным прищуром смотрит Олег Павлович Табаков. Отец театра, носящего ныне его имя. Июньские спектакли «Разговоров после…» — последние в премьерном блоке, старт которому был дан в январе. В марте Табакова не стало, и частная история обрела дополнительный смысл. Как и ее герои, «Табакерка», хотела она того или нет, зависела от отца-основателя. Теперь ей предстоит жить самостоятельно и вести со зрителем собственные «разговоры после». Будут ли они в манере французского семейства или обретут иную тональность, зависит от собеседников.
