Удар «Потоком»
Во вторник, 10 апреля, президент Украины Петр Порошенко с однодневным визитом посетил ФРГ, чтобы дать «последний и решительный бой» проекту «Северный поток – 2». Переговоров, однако, не получилось — Порошенко лишь поставили перед фактом того, что газопровод будет построен, немного смягчив удар обещанием частично сохранить транзит через Украину. По сути, точка невозврата пройдена — этот день можно считать поворотным для судьбы ГТС Украины, а значит — всей энергетики и экономики страны. Что теряет Киев со строительством этого проекта — разбирался портал iz.ru
Победы в Берлине не получилось
Еще задолго до визита Порошенко в Германию официальный Киев на разных уровнях обозначил главную тему обсуждения с канцлером — ею ожидаемо стал «Северный поток – 2» (СП-2), который украинские чиновники были намерены торпедировать всеми доступными им способами. Однако настоящей интриги не получилось — официальная позиция правительства ФРГ была озвучена еще в конце марта. Берлин едва ли не демонстративно выдал разрешение на строительство трубопровода «Северный поток – 2» в исключительной экономической зоне Германии.
За день до визита в газете Handelsblatt вышло интервью Порошенко. В нем украинский президент допустил весьма «удачную» дипломатическую ремарку, фактически обвинив целую страну в коррупции: «простите за резкие слова, но «Северный поток – 2» — это политическая взятка за лояльность к России», — заявил украинский лидер.
Совместная пресс-конференция президента Украины Петра Порошенко и канцлера Германии Ангелы Меркель
Обозначив направление переговоров, Порошенко призвал не вкладывать в новый российский газопровод €10 млрд. Вместо этого президент Украины предложил модернизировать украинскую газотранспортную систему (ГТС). Более того, в Киеве даже осторожно намекают, что готовы в несколько раз, снижать стоимость транзита через свою территорию. Условия те же: бойкот СП-2 и инвестиции в модернизацию украинской ГТС.
Однако по факту энергетические эскапады украинского лидера ни к чему не привели. Переговоры получились не самыми результативными, и пресс-служба главы украинского государства была вынуждена сосредоточиться на главном: заявлением германского канцлера Ангелы Меркель о том, что Украина не утратит статуса транзитной стороны.
Здесь не лишним будет отметить, что председатель правления «Газпрома» Алексей Миллер еще осенью пообещал сохранить транзит через Украину на уровне 10–20 млрд кубометров в год. И на днях подтвердил свои слова. Что характерно — сама канцлер Германии никаких цифр называть не стала. На итоговой пресс-конференции прозвучали лишь общие слова, главный смысл которых сводится к тому, что «Северный поток – 2» выгоден экономически и целесообразен политически.
Хоть что-то сохранить
Между тем для Украины обещанные ей 10–20 млрд кубометров транзита — это, мягко говоря, совсем не выход. Для сравнения: в 2017 году через ГТС страны было прокачано 93,5 млрд кубометров (90,8 млрд в страны ЕС и 2,7 млрд — в Молдавию). «Укртрансгаз» заработал на этом около $3 млрд — критическая сумма для нынешних экономических реалий на Украине.
Однако потери в случае прекращения транзита (в Киеве отказываются замечать существование позиции Алексея Миллера по транзиту) глава «Нафтогаза Украины» Андрей Коболев оценивает даже выше: «Примерно $3,5 млрд. Где-то 2–3% от ВВП. Это будет очень болезненно». К слову, с 2015 года оценка потерь загадочным образом выросла почти вдвое: тогда премьер-министр Украины Арсений Яценюк говорил о потерях в размере $2 млрд для Украины и $4 млрд — для Польши.
Министр энергетики и угольной промышленности Украины Игорь Насалик
Теоретически, даже если транзит упадет до заявленных значений, Украина всё равно останется в плюсе: $300–600 млн в год — тоже деньги. Но это в теории, поскольку систему нужно обслуживать, и транзит менее 60 млрд кубометров газа в год для Украины убыточен, напоминает в комментарии порталу iz.ru сопредседатель Фонда энергетических стратегий Дмитрий Марунич. Придется либо поступаться частью прибыли, либо наоборот — повышать тариф.
Это подтверждает и глава Минэнерго Украины Игорь Насалик. «Украина не пойдет на такие объемы (те, что назвал Миллер. — Прим. iz.ru), потому что для Украины они будут экономически невыгодными. То есть нам нужно будет вкладывать средства, чтобы прокачивать такие объемы газа… Мы будем бороться, чтобы сохранить транзит более 40 млрд кубометров», — заявил он после переговоров Порошенко и Меркель. Из заявления чиновника становится понятно, что Киев постепенно смиряется с неизбежностью и о сохранении транзита на уровне 90 млрд кубометров министр даже не говорит.
Как Украина боролась с «Северным потоком – 2»
О возможности строительства СП-2 впервые заговорили уже в 2011–2012 годах. Принципиальное решение о строительстве было принято в 2014 году, когда стало понятно, что на Украине власть теперь в руках весьма своеобразных политиков. Уже в августе 2016 года Выксунский металлургический завод и ЧТПЗ начали отгрузку труб большого диаметра для будущего газопровода. А уже в феврале 2017 года Nord Stream 2 AG нашел подрядчика для морской трубоукладки. Иными словами, всё говорило о том, что начало строительства уже почти свершившийся факт. И по факту Украина не сделала ничего, чтобы воспрепятствовать этому и убедить страны Европы и «Газпром» в привлекательности своего маршрута.
При этом говорили на тему невыгодного трубопровода лидеры Украины часто и много. Киев уговорил выступить с протестами республики Прибалтики, чьи экономические интересы смена маршрута транзита не задевает, но они выступили на стороне Украины исключительно из идеологических соображений. Однако демарш ни к чему не привел. В Европе могли бы прислушаться бы к словам прибалтийских политиков, если бы для этого были серьезные основания, то есть реальные финансовые потери. Они были, но не у тех республик, с которыми договорился Киев, а у Польши. Которая, к слову, определенные усилия предприняла.
Бетонирование труб для газопровода «Северный поток – 2» на заводе в Германии
В августе 2016 года польская PGNIG подала иск в Европейский суд на решение Европейской комиссии расширить для «Газпрома» допуск в газопровод OPAL с 50 до 75%. Чисто технически, OPAL — это и есть «Северный поток», вернее, его сухопутная часть. Однако из-за особенностей энергетического законодательства ЕС «Газпром» долгое время не мог использовать его в полную силу: нормы Третьего энергетического пакета Евросоюза отличаются для сухопутных и подводных газопроводов. Для первых они предусматривают допуск к трубе компаний-конкурентов.
Решение комиссии фактически означало, что в Европе готовы принимать дополнительные объемы газа по северному маршруту. Польша увидела в этом угрозу своим экономическим интересам и попыталась оспорить. Даже дважды — Варшава после суда первой инстанции подавала апелляцию. В конце концов суды были проиграны: 50% доступа к OPAL осталось за «Газпромом», еще 40% «Газпром» получил возможность добирать на аукционах.
Никому, кроме российского поставщика, доступ к OPAL не нужен, и с конца июля 2017 года ограничения на его использование были почти полностью сняты. Осенью 2017 года аналогичное решение вынес и суд в Дюссельдорфе, куда PGNIG также обращалась.
Сама Еврокомиссия осенью 2017 года также заявляла о намерении заблокировать строительство СП-2. Впрочем, никаких конкретных шагов со стороны комиссии никто за полгода не увидел. И вряд ли они последуют, достаточно лишь посмотреть на перечень партнеров «Газпрома» по этому проекту: Engie, Uniper (бывшая E.ON), Wintershall, OMV, Shell — ведущие энергетические компании Франции, ФРГ, Австрии и Нидерландов. ЕС начинался когда-то как Союз угля и стали. Поэтому как раз такие корпорации — это и есть ЕС.
Трубы для газопровода «Северный поток – 2» доставлены в порт Засниц–Мукран на острове Рюген
Украина за всё это время лишь высказывалась на различных площадках против строительства СП-2. Последним по времени шагом в бескомпромиссной борьбе можно считать принятое на днях обращение парламента Украины к мировому сообществу о недопустимости строительства газопровода. За документ проголосовали всего 266 депутатов — чуть больше половины от общего количества народных избранников.
Нам поможет Вашингтон
Отчасти не слишком расторопная борьба украинской власти против «Северного потока – 2» объясняется тем, что основным союзником в этом вопросе официальный Киев выбрал в силу не очень понятных причин Соединенные Штаты — страну, которой в принципе не выгодны никакие газопроводы в Европу. С подобным шагом выступала и Польша, премьер-министр которой в январе просил государственного секретаря (на тот момент) Рекса Тиллерсона о распространении санкций США на этот проект.
Однако позицию европейских партнеров проекта выразил глава совета директоров группы компаний Engie Жерар Местралле в интервью телеканалу «Россия 1»: «Мы являемся партнерами по «Северному потоку – 2», мы поддерживаем и будем продолжать поддерживать его при любых условиях». Поэтому пока со стороны США всё ограничилось выражением протеста. Решение использовать возможности CAATSA (закон США «О противодействии противникам Америки с помощью санкций») в отношении проекта пока не принималось.
Немаловажным фактором является и «специализация» США в вопросах транзита газа — страна является основным экспортером сжиженного топлива, то есть единственные, кто мог бы помочь Украине в борьбе с российским проектом, — это даже не Государственный департамент, а крупные энергетические игроки. Но эта победа (если предположить, что она вообще возможна) сразу же оказалась бы пирровой: экспорт «Газпрома» снизился бы ровно на столько, насколько американцам бы удалось навязать европейцам собственного газа. Соответственно, именно на это значение сократился бы транзит по украинскому маршруту.
Газоизмерительная станции «Дроздовичи» на украинско-польской границе
«Эта власть, а не (бывший президент Украины Виктор) Янукович или кто-то другой войдут в историю Украины как менеджеры, которые погубили газовый транзитный потенциал страны. Да, было бы сложно изменить позицию России по поводу обходных газопроводов, но остаться в обойме транзитных стран — этого можно было добиться», — отмечает в интервью порталу iz.ru член наблюдательного совета Фонда энергетических стратегий Юрий Корольчук. Эксперт недоумевает, почему не было предпринято эффективных попыток в судебном порядке оспорить строительство.
«Нельзя назвать действиями поездки в Брюссель или Вашингтон и словесные выстрелы оттуда в адрес СП-2. Сейчас же ситуацию изменить уже практически невозможно, но на этом фоне наши европейские партнеры поставят нас в патовое положение и будут навязывать нам свои условия сотрудничества в рамках управления ГТС», — прогнозирует Корольчук.
Минус труба
В свете этих событий даже странно, что Украина ждала от визита Порошенко в Берлин каких-то результатов. Как минимум пару последних лет украинская власть посматривает на ГТС не как на целостный актив, а как на набор элементов: «труба» отдельно, подземные хранилища отдельно. Немало европейских трейдеров уже успели обзавестись лицензиями на хранение своего газа в ПХГ — Киев намерен сдавать их в аренду.
Часть украинской ГТС на западной Украине в будущем, по-видимому, будет использоваться для поставок газа по маршруту Север–Юг. Но все эти мелкие проекты с мелкими гешефтами — лучшее доказательство того, что украинские власти сами давно уже смирились с неизбежным.
Примечательно, что сама ГТС Украины при этом только «дорожает» и по недавней оценке лидера партии «Батькивщина» Юлии Тимошенко «стоит» уже €300 млрд. В этой связи даже интересно, сколько миллионов в итоге сумеют за нее выручить. А ведь даже не расширяя возможности ГТС, но просто разумно используя полученное в наследство от УССР и не выходя на конфронтацию с Россией, Украина могла бы стать для Европы поставщиком 140 млрд кубометров газа — именно такова номинальная мощность ГТС на выходе.
